68 
Он осыпал поцелуями мою грудь, и я сжала его затылок, нуждаясь в том, чтобы чувствовать его, удерживать его около себя.
Он снова вернулся поцелуями наверх, провел языком по моей ключице и куснул шею. Моя кожа покрылась мурашками, и я задрожала в его руках. Он поцеловал меня в нижнюю часть подбородка, и я склонила голову.
Его язык ворвался в мой рот, повторяя движения его тела, и я вцепилась в него, пока он выжимал удовольствие из моего тела с каждым медленным толчком.
— Келси, — прошептал он.
Мне пришлось умолять глаза открыться и даже тогда, когда его кожа скользила по моей, мне пришлось бороться, чтобы не закрывать глаза. Он прижался лбом к моему и, вместо того, чтобы погрузиться в его темные глаза, они, казалось, поделились чем-то с моими. Возможно, доверием. Или привязанностью. Что бы это ни было, я перестала беспокоиться насчет того, как все закончится. Я перестала думать о том, что я не подходила. Я перестала делать все, что не должна была делать в этот момент.
— Господи, ты хоть имеешь представление, что делаешь со мной? Хоть какое-то представление, как долго я тебя хотел? — спросил он.
Я ни о чем не имела представление, кроме того, что я была так близко.
Я обернула свои руки вокруг его бедра, мои пальцы растопырились от поясницы до изгиба остальной части его тела. Я вжала пальцы в его кожу, мои ногти подгоняли его.
— Сильнее, — взмолилась я.
Его бедра дернулись вперед, и я почувствовала это по всему телу до пальцев на ногах.
Он убрал руку, на которой лежала моя голова, и приподнял себя. Одно его колено оставалось между моими, а наши бедра соответствовали друг другу. С помощью моей ноги, которая лежала на его бедре, он опустил меня на спину. Затем, прижав мою ногу к своей груди, он дал мне именно то, о чем я просила.
Сначала его бедра качнулись к моим, и когда я привыкла к новой позиции, он сильнее качнулся вперед. На втором рывке я потянулась и прижала свою руку к спинке в изголовье кровати.
Его движения, медленные и спокойные, сменились быстрыми и сильными, и под нами заскрипела кровать. Я втянула воздух, задерживая его, пока приближалась и приближалась, а затем я снова падала. Падала с того моста. Мое сердце оказалось в моем горле. Падала для него. Мое сердце оказалось в моих руках. Распадалось на части. Падало вместе с ним.
Все встало на свои места.
Прошло будто несколько часов, прежде чем мое сердцебиение замедлилось, и у меня появились силы открыть глаза.
Когда я это сделала, моя голова была и затуманена, и ясна. Я не могла вспомнить партии или здание законодательного собрания или даже свое имя. Эти вещи были заблокированы стеной блаженства. Но лицо Джексона над моим? Оно было ясным, так же как и мое сердцебиение, которое снова начало набирать скорость, когда я его увидела.
Я опустила свою ногу по другую сторону его бедра, и сейчас он находился между моих бедер.
Он наклонился и подразнил мои уставшие губы своими.
— Я мог бы наблюдать за этим еще сотню раз. Тысячу, — сказал он.
Я сморщила нос, так как была уверена, что, возможно, мое лицо было каким-то отталкивающим в порыве страсти. Он разгладил линии на моем лбу большим пальцем и сказал:
— Я хочу запомнить, как закрываются твои глаза, и как ты закусываешь свою губу, чтобы зарисовать выражение твоего лица по памяти. Я хочу знать, под каким углом изгибается твоя шея и сколько раз в минуту бьется твое сердце. Я хочу знать все.
Я сглотнула, мое сердцебиение ускорилось, когда должно было замедлиться. Эти вещи даже я не хотела знать, не говоря уже о том, чтобы делиться ими с ним.
Сменив тему, я спросила:
— Так ты не жалеешь, что пересек черту?
Он провел ртом по моему подбородку и тихо промурлыкал.
— Я все еще могу думать о других чертах, которые мне хотелось бы пересечь до того, как закончится ночь.
Он перекатился, потянул меня за собой, и наши тела были все еще тесно соединены. Трение поддразнило мою чувствительную кожу, и мне пришлось успокоить себя, положив свои руки на его грудь.
Он провел рукой по изгибу моего тела от груди до талии, а затем до бедра, и спросил с озорной улыбкой:
— Ты смелая, верно?
Теперь это было то приключение, на которое я всегда согласилась бы.
Часы растянулись в дни, и мы покидали квартиру в Риомаджоре только тогда, когда приходилось. Мы покупали еду и запасы, в которых нуждались, но никогда долго не выдерживали, так как наше пристрастие с еды перешло на другое.
68 
