92 
Зазвенел колокольчик.
— Опять опаздываю на обед, — беззаботно сказал Кейт. — Идем.
Через маленькую дверь они прошли в узкий коридор, который вывел их к лестнице.
— Похоже, в Кейнингзе масса секретов, — заметила Пруденс.
— Надеюсь. Будет приятно сохранить некоторые.
— Кто будет за обедом? — тихо спросила Пруденс, когда они спускались по главной лестнице.
— По установленной традиции все родственники обедают вместе. И несколько сотрудников, если пожелают. Ратбон, библиотекарь, если не зароется в книгу. Драмкот, управляющий поместьем, но он бывает редко. Он предпочитает обедать со своей семьей. У него здесь собственный дом. Обитатели северного крыла поступают, как им заблагорассудится.
В холле находились два лакея, поэтому Пруденс больше не задавала вопросов. Ей предстоит встретиться с матерью Кейта…
— Это семейная столовая, — сказал Кейт, когда они вошли. — Для банкетов есть более пышная.
За столом могло поместиться человек десять, но присутствовало только четверо. И ни вдовы, ни Артемис среди них не было. Две пожилые дамы на дальней стороне стола и два пожилых джентльмена на ближней поднялись и, повернувшись к вошедшим, поклонились.
— Моя графиня, — объявил им Кейт. — Дорогая, позволь представить тебе мисс Кейтсби и ее сестру, мисс Сесили Кейтсби, кузин моей матери.
Стройные седовласые дамы присели в глубоком реверансе. Пруденс вспомнились старые наставления матери. «Избыток любезности никого не обидит». Она надеялась, что это правило действует и в высших кругах, и ответила реверансом.
— Мистер Коутс управлял нашим домом тридцать лет, — Продолжил Кейт, — а мистер Гуд был нашим библиотекарем еще дольше.
Как поступить? Непростая задача. Но Пруденс сделала реверанс и им. Она заметила, что обе леди в черном, а джентльмены в строгих костюмах и с черными повязками на рукавах. Ее ржаво-красное платье должно выглядеть кричащим.
Кейт проводил ее к креслу в торце стола. Как только Пруденс села, сели и остальные. Кейт пошел к противоположному торцу стола, до которого, казалось, многие мили. Воцарилась тишина. Кейт скривил губы, но в его глазах, словно ободряющий поцелуй, светилась улыбка. Он посмотрел на золоченый колокольчик рядом с Пруденс.
— Мы все в сборе? — живо сказала она и позвонила.
Мгновенно вошли слуги и начали расставлять на столе блюда. Слишком много блюд на шесть человек, но Пруденс надеялась, что этикет здесь такой же, как в доме Эрона.
Она повернулась к сидевшему справа от нее джентльмену:
— Позвольте предложить вам рыбу, мистер Гуд. Думаю, это карп.
— Да, леди Малзард, из здешнего собственного пруда, так что всегда очень свежий.
Как Пруденс и надеялась, это послужило сигналом для остальных, все стали накладывать себе еду и передавать блюда. Она положила себе на тарелку понемножку с нескольких блюд, но сомневалась, что сумеет проглотить хоть что-то.
Впервые Пруденс чувствовала себя графиней, и совершенно не в своей среде. А это всего лишь семейный обед.
Дворецкий, обходя стол, наливал вино. Пруденс была рада немного выпить и съела кусочек рыбы.
Кейт разговаривал с сестрами Кейтсби, поэтому она повернулась к джентльменам.
— Я еще не видела здешней библиотеки, мистер Гуд. Уверена, что это замечательное собрание.
— Обычное, миледи, — поправил ее собеседник. — Увы, ни предыдущий граф, ни его отец не интересовались редкими изданиями.
— Они больше интересовались редкими деревьями, — дрожащим голосом сказал мистер Коутс, — половина из которых погибла. Будьте добры, мисс Кейтсби, я бы хотел еще немного фрикасе.
Повисла тишина, но тут мисс Сесили Кейтсби спросила:
— Как я понимаю, вы из Дарлингтона, леди Малзард?
Пруденс ответила утвердительно, но кратко. Эти дамы хорошо знают город и, больше того, местных жителей?
— Мы однажды были там, — продолжила мисс Сесили, — когда на церковном шпиле устанавливали часы. Отличный подарок городу.
Пруденс с облегчением подхватила тему:
— Должно быть, это церковь Святого Катберта. Интересная старинная церковь.
— Ах да, там хоры очень старые и… — продолжил мистер Гуд.
Пруденс совсем не возражала против продолжительной лекции на эту тему.
Она украдкой взглянула на Кейта и увидела, что он улыбается ей. Возможно, он тоже вспоминает церковь. Там гнездились и мрачные воспоминания, но в ней они произнесли свои клятвы.
92 
