Особенно,... 
28 
— Я уже сказала тебе тогда, когда мы встретились впервые, что это ты первый подошел ко мне, но никак не наоборот. Что же касается твоего «случая», то это меня совершенно не волнует: можешь отправляться ко всем чертям, напиваться до смерти, спотыкаться или падать на всех кортах мира. Если честно, то я искренне сомневаюсь, что тебя стоит спасать.
Эндрю совершенно не обратил внимания на ее слова. Он стоял, наклонив голову, как будто увидел ее в совершенно ином свете.
— А может быть, ты действительно не так уж и отличаешься от них. Фанатки стремятся переспать со знаменитостью, чтобы повысить свою самооценку. Переспав со мной, ты что, собиралась укрепить свою пошатнувшуюся после неудачного замужества уверенность в себе? — Он резко приблизил лицо к ней. — Так в чем же дело? Струсила?
Ярость буквально заполонила ее.
— Ты самовлюбленный осел. Я вовсе не какая-нибудь разочарованная разведенка. Я была только счастлива избавиться от того мужчины. И прежде чем захочу другого, сто раз подумаю. А если бы моя уверенность в себе пошатнулась, чего не произошло, то потребовалось бы гораздо большее, чем просто переспать с выработавшимся теннисным халтурщиком. Можешь придержать то, что у тебя в штанах, господин Маккэслин. Я без этого прожила тридцать один год и смогу обойтись еще по крайней мере столько же.
Арден резко отвернулась от него и, не торопясь, пошла по темной дорожке. Он догнал ее и грубо сказал:
— Идешь не туда.
Арден попыталась было высвободить руку, но он не отпускал ее. Она вовсе не собиралась драться с Эндрю, поэтому позволила ему провести себя по вестибюлю. Пока они ждали, когда подадут машину, в воздухе витал дух враждебности. Ни единого слова не было сказано по пути к гостинице, где остановилась Арден.
— Я смогу найти дорогу сама, — сказала она, открывая дверцу машины.
Не оглядываясь, она быстро прошла к лифту и поднялась в свою комнату. Он не пошел за ней. Но только когда излила свою ярость, хлопнув дверью, резко закрыв ящик комода и выругавшись, она поняла, что наделала.
Мэт!
Теперь у нее не осталось ни одного шанса увидеть его. Слезы ручьем текли по ее щекам, а она снова и снова убеждала себя, что плачет потому, что опять потеряла своего сына, а вовсе не из-за Эндрю.
Когда на следующее утро, Арден, услышав стук в дверь, попыталась открыть глаза, поняла, что они опухли и болят. Она перевернулась и уткнулась лицом в подушку. Услышав громкий стук во второй раз, простонала:
— Уходите.
В третий раз постучали еще более настойчиво. Арден прокляла усердие горничной. Она поняла, что единственный способ прекратить стук — это пойти к двери и попросить прийти попозже.
Арден скатилась с кровати и схватилась за стену, поскольку ее глаза были как будто склеены слезами. Но когда она заглянула в глазок и увидела за дверью Эндрю, ее глаза широко раскрылись. Он постучал снова и сказал:
— Арден, открой дверь.
— Ни за что в жизни.
— Так, значит, ты не спишь.
Она обрадовалась его жизнерадостному тону так же, как среагировала бы, попади ей под ноготь заноза.
— Я не хочу тебя видеть, Эндрю.
— Но зато я хочу тебя видеть. Чтобы извиниться. Сейчас же открой дверь, или все, кто живет на этом этаже, услышат мои извинения, которые разбудят их гораздо быстрее, чем чашечка хорошего крепкого кофе.
Арден закусила нижнюю губу и взвешивала свои возможности. Она не была готова встретиться с ним. Вчера вечером он оскорбил ее, и она еще не могла простить ему это. Но даже если и простила бы, то выглядела просто ужасно. Глаза у нее, скорее всего, красные и опухшие, волосы спутаны. Она же хотела выглядеть самым лучшим образом, когда снова встретится с ним.
Однако она намеренно разозлила его. Невозможно даже предположить, что мужчина, каким бы добродушным он ни был в обычном состоянии, останется в хорошем расположении духе после того, как его отвергли. Она полночи проревела, терзая себя за то, что позволила их с Эндрю отношениям свести на нет ее возможность увидеть Мэта. Подавить свою гордость было бы невеликой платой за это, так ведь?
Она отперла замок и приоткрыла дверь.
— Я не одета.
— Ты же не голая, — сказал он, указывая на воротник и рукава ее хлопчатобумажной ночной рубашки в голубую и белую полоску.
— Если ты настаиваешь на том, чтобы увидеть меня, я встречусь с тобой в вестибюле. Дай мне…
— Времени нет. — Его улыбка была одновременно дьявольской и обольстительной. — Да ладно, Арден. Разреши мне войти.
28 
