105 
Гонорий, надсадно кашляя, торопливо, насколько могли двигаться старческие ноги, зашел в дом, нацарапал карандашом записку, что ушел к Лике за лекарством от кашля и вернется к вечерней службе. Он перекрестился, моля Всевышнего, чтобы непутевая Марыська не позабыла все буквицы, что с таким трудом вдалбливались в ее голову, и поплелся в лес самостоятельно.
В Безымянном лесу дождь кончился. Природа словно вздохнула с облегчением, и все краски вокруг приобрели какую-то особенную четкость и резкость. Впрочем, слякоти, как в Хренодерках, не было. Влага хорошо впиталась в сухой грунт, и подстилка уже не пружинила под лаптями Доненьки, как обычно, но и не чмокала. Доненька прибежала к двери ведьминой избушки, словно вихрь в женской юбке, и забарабанила в дверь. Ногами. Изнутри донеслось недовольное ворчание вервольфов и сонный голос Дорофея Тимофеевича, который неприветливо поинтересовался, кого это леший принес.
– Леший меня не приносил, я сама пришла, – сообщила девица. – Меня моя мать, Параскева, прислала.
Ставень распахнулся, и из окна высунулась взъерошенная морда кота.
– Наверняка голова решил, что раз сыро, строить сарай не надо, – с видом опытного ясновидца изрек он, так как какие еще дела у жены головы к его хозяйке, даже не мог предположить.
– Нет. Там маги в село пожаловали! – запаленно выдохнула Доненька. – Сами страшнющие, суровые… в лес Безымянный идти хотят.
– И что? – не понял Дорофей. – Нам их проводить, что ли?
– Нет! – Гостья мотнула головой так энергично, что косынка съехала набекрень. – Мама сказала, чтобы Светлолика уходила к лешему.
– Дожили! – закатил голубые глаза кот. Уселся на подоконник и обвил лапы пушистым хвостом. – Мы им, понимаешь, помогаем, лечим, от дождя избавили, а они нас к лешему посылают.
– Да я не в обидном смысле, – попыталась исправить положение Доненька, но сама запуталась и пояснить смысл сказанного не смогла.
На ее счастье, их довольно громкой беседой заинтересовалась Светлолика. Она совершенно не выспалась и пребывала в скверном расположении духа, так что когда пронзительный взгляд светло-серых с зелеными крапинками ведьминских глаз подозрительно смерил и без того перепуганную сельчанку, душа последней окончательно ушла в пятки, предпочитая затаиться от греха подальше.
– Ну? – вместо приветствия поинтересовалась ведьма у оторопевшей Доненьки, которая испуганно гадала, превратят ее в жабу или ограничатся крысиным обликом. «Лучше бы в зайца, – испуганно думала она, – они симпатичнее». – Что за шум, а драки нет? – И, не дождавшись ответа от вконец деморализованной хренодерчанки, добавила: – Кошка язык съела, что ли?
«Превратит в кошку – тоже ничего, – пыталась свыкнуться с грядущей трансформацией Доненька. – Лови себе мышей да спи на печке».
– А она нас к лешему посылает, – наябедничал кот и даже мурлыкнул, сам поражаясь своей вредности.
– К лешему, говоришь? – задумчиво протянула Светлолика, тщетно пытаясь пригладить всклокоченные со сна волосы пятерней. Не помогло. С такой буйной шевелюрой не каждый гребень справится. – Любопытно. А зачем?
– К нам маги приехали. Страшные такие – жуть! Один со шрамом прямо на лице… – В запале селянка изобразила зверское выражение лица, даже прочертила пальцем по лицу, демонстрируя наглядно, как именно выглядит увечье. Но тут вспомнила, что показывать на себе постигшее кого-то ранение – дурная примета, и стала срочно обмахивать щеку ладошкой и плевать через плечо, дабы отвести беду. – Ужас! Мама сказала, чтобы ты срочно бросала все и в лес уходила. Мол, леший тебя укроет. Вы же с ним родня… – Доненька поняла, что ляпнула что-то не то. Конечно, всякий в селе знал, что любая нечисть и ведьма родственники друг другу, но говорить об этом в лицо лесной отшельнице не рекомендовалось. Девушка срочно скрестила пальцы за спиной – говорят, от сглаза помогает. Другой же рукой изобразила «козу», на случай, если не поможет первый знак. – Тьфу ты, знакомы, в общем. Но идти надо сразу. Сейчас.
– Как это идти? – опешил Дорофей Тимофеевич. – Это что же это получается, надо все, что нажито непосильным трудом, тут бросить? Не согласен! Это произвол! Так и запишите в протоколе собрания!
– Успокойтесь, Дорофей Тимофеевич, нет у нас ни собрания, ни протокола, записывать ничего не станем, так запомним, если вас это устроит, – спокойно молвила Светлолика. – Хотя насчет собрания идея хорошая. Завари-ка, Евстах, нам чайку… И ты, Доненька, заходи, – думу думать будем.
105 
