Лёгкий, ненавязчивый романчик 
72 
Забравшись на один из валунов, Рогов внимательно уставился в сторону дикарей. Один, два, три… Двадцать шесть, если он не ошибся с подсчетами. Еще недавно счел бы эти силы огромными: не так уж часто ваксы собирались толпами больше десятка, но с той поры ему пришлось побегать от отряда в полсотни людоедов и увидеть лагерь, где ночуют две сотни троглодитов. Так что не очень впечатлен. Да, в одиночку кидаться на такую ораву — самоубийство, но он такого и не планировал.
Ну что же, силы оценены, можно начинать играть по-настоящему.
При желании ничто не помешает перейти на бег и скрыть следы на камнях, но Рогов, наоборот, старался оставить как можно больше свидетельств того, что он прошел именно здесь. Это чтобы следопыты ваксов не испытывали затруднений. А то начнут останавливаться, замедлятся, придется их дожидаться, время терять.
Чуть подкорректировал курс. Хорошо, когда знаешь местность, — можно заранее перебрать все доступные варианты, выбрав лучший. И быстро бегать при этом не обязательно — ведь Рогову надо держать врагов в тонусе, чтобы не отставали и не сочли дичь слишком прыткой, ведь это может заставить их отказаться от погони. А потому самое время начать злить волосатых. Вакс, пребывая в ярости, заснуть не сможет от нестерпимого желания добраться до обидчика.
И, возможно, ярость поможет им забыть о табу. О том, что нельзя приближаться к священному для их народа водопаду. Рогов замыслил привести их именно туда, и будет нехорошо, если дикарские суеверия поломают безупречный план.
В этом месте глубокий и узкий овраг проточил пологий склон холма, разрезав жирную почву и глубоко внедрившись в рыжеватую глину. К одной стороне примыкала открытая чистая поляна, по другой росли кустарники и деревья. Именно при помощи их свисавших корней Рогову удалось вскарабкаться наверх.
Он не стал мчаться дальше. Зачем? Ведь планировалось нечто другое, он вовсе не ради безоглядного драпа пришел в это место.
Очень уж оно удобно для того, кто задумал устроить пакость.
Все, что теперь оставалось, — укрыться в кустах и ждать. Причем недолго: ведь Рогов сознательно не отрывался от противника, тот на пятки наступал.
А вот и волосатые приятели. Выходят их леса один за другим, двигаясь цепочкой. Сейчас пересекут неширокую поляну, спустятся по крутому склону, начнут карабкаться на противоположный, цепляясь за обнажившиеся корни. Главное — не шевелиться. Надо сидеть тихо-тихо, и они до последнего не поймут, что сюда их привели неспроста.
Настоящий сюрприз подразумевает неожиданность.
А это еще что за чучело?! Среди привычных фигур двигалась какая-то необычная. Немолодой вакс в пышном головном уборе из лебединых перьев, ожерелий самых разных столько, что до паха все тело прикрыто. На руках от браслетов лишь кисти свободны, ноги с трех сторон прикрыты тканевой юбкой — роскошное, по их понятиям, одеяние. Ни копья, ни дубины, ни меча кремневого, только посох с немаленькой верхушкой из раскрашенного черепа, с виду бобрового.
Жизнь ваксов проходит вблизи водоемов, так что к животному, трудолюбиво занимавшемуся строительством плотин, у них особое отношение. Тотемный зверь, всеми уважаемый. Очевидно, Рогов сейчас увидел или немаленького вождя, или великого шамана. Никогда прежде такого разукрашенного троглодита не встречал.
Хорошо бы его прикончить. Тогда ваксы пойдут за Роговым куда угодно, их даже край света не остановит, не говоря уже о запретном водопаде. Но такое вряд ли удастся провернуть: вождь или шаман не рвется шагать впереди.
Дикари начали спуск. Противоположный склон крутой, но никаких камней там нет, так что можно съезжать на пятой точке без опаски ее повредить. Вот один скатился, второй, третий. Следы Рогова тут мог прочитать даже безмозглый слепец, так что они без задержки начали карабкаться наверх.
Дождавшись, когда за край обрыва уцепятся грубые пальцы, Рогов поднялся, взмахнул секирой, врезал по макушке одному ваксу, а второму успел покалечить кисть: слишком быстро тот все осознал и постарался улизнуть. Третий просто упал вниз, не став дожидаться своей очереди.
Рогов, встав на краю обрыва, хладнокровно плюнул в скопившихся внизу ваксов и зловеще осклабился:
— Ну давайте. Я же здесь. Рукой подать. Лезьте наверх.
Но дикари не такие уж тупые. Они потеряли одного, другой недосчитался пальцев, и тем не менее близость обидчика не лишила их рассудка. Лезть на него в лоб — безрассудство. Он легко будет успевать награждать их ударами страшного топора. Очень трудно что-то этому противопоставить, когда болтаешься на почти вертикальном склоне, ухватившись за корявые корневища.
72 
