Последние отзывы

  227  

Она все еще дышала. Очень неглубоко, потому что чисто механически была связана с рядом маленьких, толщиной в палец емкостей на спине костюма, и чисто химические реакции, происходящие где-то в системе, должны были поддерживать ее жизнеобеспечение в течение десятков дней. Но беда была в том, что костюм сидел на ней слишком плотно, мешая дышать, как нужно, и ее грудные мышцы не могли в должной мере растянуть ее легкие. Конечно, так оно и должно было быть, чтобы костюм функционировал должным образом в нормальных условиях, когда все оборудование работает. Он должен был плотно обхватывать ее, иначе она рисковала получить динамический удар при резком ускорении. Она чувствовала, как ее мозг отключает по частям тело, перекрывает кровоснабжение, сводит потребности организма в насыщенной кислородом крови к минимуму, но этого было недостаточно. Скоро она начнет терять мозг по частям, клетки, задыхаясь, будут умирать.

Она время от времени секретировала дремотин, чтобы успокоиться. Бессмысленно паниковать, когда это не принесет тебе никакой пользы. Если уж умирать, то почему не сделать это с достоинством.

Слава богу, что у нее есть наркожелезы.

Она надеялась, что тот, кто это сделал, получил по заслугам от Культуры, или ДжФКФ, или еще кого-нибудь. Может быть, жажда мести с ее стороны была проявлением незрелости, ну да хрен с ней, с незрелостью. Пусть эти факеры умрут мучительной смертью.

Да, пусть они умрут.

Она готова пойти на такой компромисс со своей совестью.

Да, конечно, зло побеждает, когда уподобляет тебя себе.

Очень, очень, очень жарко, и дурнота. Она подумала, что дурнота, наверно, следствие кислородного голодания. Или жары. Или того и другого. Какое-то странное онемение; туман в голове, раздвоенность.

Умирание. Она понимала, что теоретически ее реконфигурируют. С нее снята резервная копия — скопировано все, исключая последние шесть часов. Воспроизводимая копия. Но это не имело никакого значения. Значит, другое тело, искусственно выращенное, оно пробудится с ее воспоминаниями (исключая то, что произошло в течение последних шести часов, и конечно, исключая все это), но что с того? Это будет не она. Она здесь — умирает. Ощущение собственного «я», сознание — это ведь не передается. Душа не переселяется. Только поведенческие навыки.

Все, что ты когда-либо собой представляла, было частичкой вселенной себе на уме. Очень особенной; вот этой конкретной частичкой, которая находится здесь и сейчас. Все остальное — фантазии. Не существовало двух совершенно идентичных вещей, потому что эти вещи находились в разных пространственных координатах; не существовало двух совершенно идентичных вещей, потому что уникальность она и есть уникальность и разделять ее невозможно ни с кем. Бла-бла. Ее повело — она вспоминала старые уроки, древние школьные предметы.

«Что?..»

Глупые последние слова.

Она подумала о Лане, ее любовнике, ее любви, который сейчас, возможно, умирал, как и она, в сотне тысячах километрах от нее в удушающей жаре, окруженный холодной темной тишиной.

Ей показалось, что она снова готова расплакаться.

Но вместо этого она почувствовала, что ее кожа пытается потеть, отчего по всему ее телу побежали мурашки. Контроль боли свел неприятное ощущение к минимуму.

Все ее тело плакало липкими слезами.

Подходящий образ для прощания.

Спасибо и доброй ночи…

— Это с вами мне нужно поговорить?

— Не уверен. А с кем именно вы хотите поговорить?

— С тем, кто тут главный. Это вы?

— Я адмирал-законодатель Беттлскрой-Биспе-Блиспин III. Имею честь командовать силами ДжФКФ в этом объеме. А вы?

— Я человеческая личина боевого корабля Культуры «Выход за пределы общепринятых нравственных ограничений».

— Вы тот самый корабль класса «Палач», о приближении которого мы были извещены? Слава богу! Мы — ДжФКФ и наш союзник Культура на Цунгариальном Диске — подверглись мощной и продолжительной атаке. Мы рады любым подкреплениям, а таковые нам крайней необходимы.

— Да, это вроде как был я. Я делал вид, что я корабль класса «Палач».

— Делали вид? Не уверен, что понима…

— Дело в том, что некоторое время назад кто-то попытался захватить меня. Целая эскадрилья судов: один флагман, четырнадцать других плюс вспомогательные корабли и управляемые ружейные платформы. Пришлось всех их уложить.

Беттлскрой уставился на лицо гуманоидного вида, смотревшее на него с экрана на командирском мостике «Превышенного ожидания надежды», его флагманского корабля и одного из трех судов класса «Глубочайшие Сожаления» под его командованием. Беттлскрой собственной персоной отдал приказ «Кровавой бане» и сопровождающей его флотилии открыть огонь по приближающемуся к Диску кораблю класса «Палач». Связь с флотилией неожиданно прервалась во время боестолкновения, которое началось, судя по всему, довольно успешно, но потом явно пошло как-то не так. Все корабли перестали откликаться так неожиданно, что невозможно было представить их одновременное уничтожение, а потому Беттлскрой и его офицеры исходили из допущения, что имело место какое-то всеобщее нарушение связи; лихорадочные попытки восстановить связь предпринимались даже во время этого его разговора.

  227