245 
Твои руки умело и быстро освобождают меня от последней одежды, и мы остаемся в одинаковом положении: оба обнажены, и оба безумно хотим друг друга, совершенно не скрывая этого.
Игры кончились. Нас обоих поглотило хорошо знакомое ослепительное пламя, отгородившее нас от всего мира.
Мы остаемся одни. Исчезает все – ночь, легкий ветерок, запах каких-то цветов, холодные каменные плиты пола, одежда, валяющаяся под нашими ногами. Есть только ты и я, твои тихие стоны, когда мои руки сжимают нежные округлости, наши распухшие губы, которые не могут оторваться друг от друга, несмотря на то, что воздуха катастрофически не хватает, твои ногти, от страсти впивающиеся в мою спину, что только сильнее возбуждает меня.
Хотя, казалось бы, куда сильнее? Я и так нахожусь на грани потери самообладания. Я с трудом борюсь с желанием уложить тебя на пол или прижать к стене, чтобы овладеть тобой немедленно, и только воспоминания о ссадинах на твоей спине, остающиеся после соприкосновения с жесткой каменной поверхностью, останавливает меня. Да, конечно, потом я залечивал все эти ранки, но сейчас не хочу портить наше блаженство.
Девять…
Я чувствую, что ты уже на грани, и приподнимаюсь, обхватывая тебя за шею и практически повисая на тебе.
«Чего же ты ждешь?»
Ты не отвечаешь, просто подхватываешь меня под бедра и тремя широкими шагами относишь на кровать, куда и осторожно опускаешь. Я жду, закрыв глаза и затаив дыхание, что сейчас твое тело накроет меня сверху, вдавливая в упругий матрас, но… проходит секунда, две, три, а ничего не происходит.
«Какого гхыра, Ален?»- Я открываю глаза и недовольно смотрю на тебя, неподвижно стоящего рядом.
«Ты даже не представляешь, насколько сейчас хороша…»
«Давай поговорим об этом потом…»
Я приподнимаюсь и силой притягиваю тебя к себе. Пламя, пылающее во мне, требует выхода, я не желаю больше ждать, и ты поддаешься. Ты так же хочешь нашего слияния, как и я. Мы сплетаемся в объятиях, и я задыхаюсь от чувства наполненности, чувства абсолютной правильности вот сейчас, когда мы, наконец, стали единым целым…
Десять…
Ты распростерта подо мной – раскрасневшаяся, с закрытыми глазами, задыхающаяся от страсти. Твои стоны, уже давно не тихие, то и дело трансформируются в невнятные вскрики, звучащие музыкой в моих ушах. Я временно, так же, как и ты, потерял способность к связному мышлению, но твои эмоции по-прежнему ощущаю четко и ясно. Я прекрасно знаю, что именно доставит тебе наибольшее удовольствие, и совершенно не удивляюсь тому, что это же нравится и мне.
На пике страсти ты кусаешь меня за плечо. На короткое время в моей голове мелькает мысль – надо бы потом поинтересоваться, у кого из нас в роду были вампиры? Я уверен, что ты сейчас не слышишь меня, превратившись в сгусток блаженства. Но я и сам прекращаю думать, как только меня накрывает волна эмоций – как твоих, так и моих собственных. Я взрываюсь в них, прекращая существовать на какое-то время…
Мы лежим, обнявшись, не желая разъединяться. Дыхание постепенно восстанавливается, сердцебиение успокаивается, наши руки лениво ласкают тела друг друга, мысли принимают ясные очертания. И я точно знаю, что сейчас мы оба думаем об одном и том же…
«Я люблю тебя…»
«Я люблю тебя…»
Одиннадцать…
Двенадцать…
Тринадцать…
…
Прохладная, как часто бывает в горах, летняя ночь. Тонкий аромат ночных фиалок, растущих вокруг замка, растекается повсюду и достигает и нашего окна. Широко распахнутого, чтобы можно было прямо из кровати смотреть на четвертинку луны, неподвижно зависшую над острыми пиками гор.
Мы не видим ни ее, еле заметную на посветлевшем небе, ни краешек солнца, показавшегося на востоке. Прошедшая ночь вымотала нас обоих, и мы спим, даже во сне не желая расставаться и обнимая друг друга.
«Я люблю тебя…»
«Я люблю тебя…»
Мы спим, даже не пытаясь читать друг друга, но чувствуем эмоции через соприкосновение тел. И в этом нет ничего удивительного - мы посланы друг другу судьбой.
Глава 30.
В дверь громко и настойчиво, если не сказать возмущенно, постучали. Я бросила на середине полузастегнутую рубашку и сложила пальцы в жесте простейшего боевого заклинания. Ален напрягся, приняв боевую стойку, но через мгновение опустил руки и нахмурился.
245 
