Особенно,... 
46 
— Ты чувствуешь себя виноватым, потому что не был там в ту минуту, когда это случилось.
— Что-то вроде этого.
— Мне понятно это чувство. Я тоже испытала нечто подобное после смерти Кристиана, хотя здравый смысл подсказывал мне, что я ни в чем не виновата.
— Ты права. Мне тоже это известно. Но почему именно Генри? Убили ли его те, кто крал деньги из казино? Не знаю, но я должен это узнать.
Барбара сжала его руку.
— Это я тоже понимаю.
Алекс прижал ее к себе.
— Мне стало легче после того, как я рассказал тебе о Генри. Мне необходимо было выговориться. — Алекс посадил Барбару к себе на колени. — До того, как ты появилась в моей жизни, поиски убийцы Генри были главной целью моей жизни. Но теперь ты для меня стала самым главным. Я собираюсь сказать своим друзьям, что прекращаю поиски. Единственное, что мне нужно теперь, это заботиться о тебе и знать, что ты в безопасности.
— Звучит прекрасно. Я постараюсь, чтобы ты всегда был занят.
— Не думаю, что ты причинишь мне много беспокойства. — Алекс внимательно посмотрел на Барбару, заметив в ее глазах тревогу. — Сомневаешься в наших чувствах?
— Нет, просто размышляю, не отказаться ли и мне от своих поисков. Кристиана уже не вернешь… а тревога мамы за меня, может быть, причиняет ей еще больше горя.
— Ей известно, что ты делаешь?
Барбара кивнула.
— Не все, конечно. Но она знает, что я ищу Закари Веко.
— Барбара, любимая, я должен сказать тебе кое-что. — Алекс убрал ее волосы со лба. — Я выяснил, что «Закари Веко» — это вид карточной игры, в которую играют в некоторых клубах Англии.
Отразившееся на лице Барбары разочарование заставило его крепче прижать ее к себе.
— Ты же все равно хотела отказаться от поисков.
Она кивнула, спрятав лицо у него на груди.
— Наверное, сейчас самое подходящее для этого время, — сказала она, затем подняла голову. — Но как быть со стрелком и машиной?
Улыбка Алекса превратилась в натянутую ухмылку, заставив ее невольно вздрогнуть.
— Да. С этим надо что-то делать.
8
— Не будь смешным, Алекс, — проворчал Билли, наблюдая, как его друг мечется по кабинету Лео. — Что может случиться с Барбарой, когда ты выставил целую армию людей вокруг своего дома?
— Мне не нравится оставлять ее одну. К тому же мы ни на йоту не продвинулись в поисках стрелявшего, хотя прошло уже три дня.
— Лео же сказал тебе, — ответил Билли, — и я с ним полностью согласен, что тот, кто стрелял в вас, успокоился, видя, что ты и твоя леди больше не пытаетесь вытащить грязь на поверхность. Такое случается, ты же знаешь. Последние несколько дней ты ничего не предпринимаешь — может быть, поэтому наш стрелок почувствовал себя в безопасности и угомонился.
— Я понимаю, Билли, это логично.
— Но ты не чувствуешь уверенности в Барбаре, — мягко вставил Гордон.
— Нет, не чувствую. — Алекс возобновил свое нервное вышагивание по кабинету.
— И у тебя еще что-то на уме, — медленно проговорил Билли.
Алекс остановился.
— Полагаю, это не так важно.
— Давай, дружище, выкладывай, — сказал Гордон. — Нам ты можешь сказать.
Алекс помедлил, потом пробормотал:
— Барбара считает меня профессиональным игроком.
— Ты хочешь сказать, Барбара не знает, что ты, кроме всего прочего, еще и преуспевающий бизнесмен?
— Ну, ей известно о казино и о руднике, но ничего о действительном положении вещей, — буркнул Алекс, пожав плечами. — Кто бы мог предположить, что мы с Генри сделаем так много денег? Мы были всего лишь отчаянными парнями.
— Любой, кто знает вас, не был бы удивлен, — заметил Билли. — Вы с Генри были словно суперкомпьютер. Возможно, именно поэтому он оставил тебе свою долю в бизнесе.
Алекс кивнул.
— Мы всегда считали, что в целях защиты наших интересов должны подстраховать друг друга именно таким образом.
— После смерти Генри ты временами становился похожим на буйнопомешанного, — вспомнил Гордон. — Когда заключил пари на тех автогонках в пустыне и сам повел машину, я был уверен, что ты проиграешь. Но ты выиграл.
— У меня была информация, что человек, взорвавший «Голубую лагуну», был одним из механиков, обслуживающих гонку. — Алекс покачал головой. — Его я не нашел, зато пари выиграл.
— Вести машину следовало мне, — сказал Билли. — Все-таки я в юности увлекался гонками. А ты мог разбиться.
46 
