Особенно,... 
37 
Он убил своего друга. Но американец в действительности таковым не являлся, правда же? Он был расчетливым охотником за удачей, и вдобавок порядочным грубияном, напавшим на беззащитную девушку.
Алексея переполняли чувства вины и гнева. Чертыхаясь, он со всей силы ударил кулаком по перилам. Ничего из этого вообще не должно было случиться! На глазах его снова выступили слезы. Будь проклят этот Монтгомери! Будь проклята Элис!
— Хочешь поговорить об этом? — спросил Клифф.
— Нет.
Гнев Алексея нарастал, но это было лучше — безопаснее, — чем вина. С гневом он может совладать. Молодой человек медленно повернулся и посмотрел в лицо отцу.
Взгляд Клиффа был пронизывающим.
— Ты имел право защитить Элис, сынок, — произнес он. — Но понимаю я и то, как близки вы были с Монтгомери. Вы были товарищами по плаванию.
Алексей содрогнулся, отчаянно стараясь сдержать снова подступающие к глазам слезы. Он доверял Монтгомери жизни членов своей команды и безопасность судна. Черт побери!
— Больше не имеет значения. Он мертв.
Клифф положил руку сыну на плечо:
— Никто тебя ни в чем не винит, и менее всего в том, что пытался сделать Монтгомери. Конечно же ты бросился бы защищать Элис. Ты заботился о ней с детства. Никогда не забыть мне того дня, когда мы приехали в Хармон-Хаус и ты впервые увидел ее. Какое у тебя тогда было выражение лица!
Молодой человек отпрянул, не желая сейчас об этом слушать.
— Ничего особенногона моем лице не было, черт побери! А если и было, то, вероятно, оттого, что она заигрывала со мной!
Клифф молча взирал на сына.
Алексей вскричал в досаде:
— Монтгомери мертв, а Элис нанесено оскорбление. Но завтра она снова примется флиртовать, будто ничего и не случилось. Погоди, сам увидишь!
Молодой человек едва отдавал себе отчет, как он зол на нее.
— Это несправедливо, и тебе отлично об этом известно, — спокойно произнес Клифф. — Нынешней ночью девушка будто в аду побывала и долго не сможет оправиться от пережитого потрясения.
Алексей был так разгневан, что едва мог соображать.
— Я предупредил ее не давать ему ложных надежд. Она хоть чему-нибудь когда-нибудь научится?
— Все мы извлекаем жизненные уроки, сынок, — мягко сказал Клифф.
Алексей быстро скрестил руки на груди.
— Но только не Элис, — яростно возразил он. — Эта девушка никогда не повзрослеет.
— Гнев твой вполне оправдан.
— Я взбешен! — закричал молодой человек.
Ему вдруг захотелось схватить Элис за плечи и трясти до тех пор, пока она не станет обычной женщиной, наделенной здравым смыслом.
— Я же предупреждал ее держаться подальше от Монтгомери! Я не доверял ему! Знал, что она зайдет слишком далеко. Как обычно, Элис послушала мое предостережение и сделала все с точностью до наоборот. Зная ее, я не удивлюсь, что именно она выступила инициатором того треклятого поцелуя. Черт бы их всех побрал!
— Возможно, для вас обоих настало время признаться в симпатии, которая тлела в ваших сердцах долгие годы, — в упор глядя на сына, произнес Клифф.
Сначала Алексей просто смотрел на отца, затем прорычал, явно чувствуя себя очень неуютно:
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Отвернувшись от Клиффа, он принялся беспокойно расхаживать по террасе. Девлину нужно урезонить свою дочь, дисциплинировать ее, прекратить ее бесконечный флирт! Нужно немедленно выдать ее замуж! Элис уже доказала, что напрочь лишена здравого смысла, поэтому ей нужен муж, который станет присматривать за ней.
Алексей замер на месте и посмотрел на отца, который наблюдал за сыном, спокойно потягивая бренди.
Алексей поспешил вернуться в дом, и Клифф последовал за ним размеренным шагом.
Девлин сидел, глядя на свой пустой стакан, явно обдумывая произошедшее сегодняшним вечером. Джек беспокойно ходил по комнате.
— Как жаль, что не яприкончил мерзавца, — презрительно бросил Джек, сотрясаясь от гнева. — Те две ведьмы, вероятно, половине света растрезвонили о том, что сестра моя погублена. А она погублена, черт возьми! Теперь никто не захочет на ней жениться!
Джек прав, подумал Алексей. Напряжение его усилилось. Он счел своим долгом сообщить Девлину о встрече с миссис Кэри и леди О'Делл. Всю ночь его беспокоила мысль о том, что эти дамы большие сплетницы. Ему было совершенно очевидно, что Элис скомпрометирована.
37 
