92 
Элис снова и снова убеждала себя в том, что ничего ужасного случиться не должно. Нужно продержаться еще примерно час, пока джентльмены станут наслаждаться сигарами и бренди, а леди — шерри и портвейном. Потом она поднимется наверх и запрет двери своей спальни, чтобы избежать полуночных бесед с мужем или совместного распития бренди. Слишком это опасно.
Алексей снова взирал на нее, на губах его играла коварная полуулыбка. Покраснев, Элис поднялась из-за стола. Это послужило сигналом гостям, которые тоже стали вставать со своих мест.
Она наконец посмотрела на мужа, взглядом показывая ему увести мужчин в другую комнату. У Алексея в руке был бокал с вином, и он поднял его.
— Одну минутку, — сказал он.
Она замерла на месте.
— Я хочу произнести тост за мою прекрасную жену, без которой этот вечер был бы невозможен, — негромко добавил он.
Все присутствующие подняли бокалы и воззрились на нее. Элис улыбалась, но сердце ее в груди трепетало. Алексей медленно поднял на нее глаза, и она прочла в них намерение нанести ей сокрушительный удар.
— За успешныйвечер, — вкрадчиво произнес он, — признак успешногобрака… неужели вы с этим не согласны?
На мгновение повисла тишина, затем Блэр сказал:
— Правильно! Правильно!
Онемев от ужаса, Элис думала лишь о том, что никогда не простит Алексея, если он сейчас прилюдно унизит ее.
— Я женился на самой красивой женщине в мире. Она очаровательна, интеллектуальна, остроумна и хозяйка непревзойденная, — все еще улыбаясь, продолжал Алексей.
Элис не могла сдвинуться с места. Какими будут его следующие слова?
Он пронзал ее взглядом. В глазах его не было теплоты, и говорил он насмешливым тоном.
— Выпьем за мою верную, красивую и желанную жену! — Он осушил бокал. — Женщину, которую жаждет заполучить каждый мужчина, но которая принадлежит лишь мне одному. Как же мне повезло в жизни — я женился на идеальной женщине. Разве вы со мной не согласны?
Элис продолжала кое-как улыбаться, понимая, что гости их пришли в замешательство. Слова Алексея сами по себе не были оскорбительными, но вот издевательский тон, с которым они были сказаны, насторожил всех. Репутация ее была всем известна. Наверняка в тосте Алексея люди узрели гнев, который она у него вызывала.
Черт бы его побрал! Он с самого начала задумал все погубить и показать всем, что брак их не более чем фарс!
— А теперь моя очередь, — сказала она, поднимая свой бокал. — Я хочу выпить за самого смелого и искусного капитана всех времен — и пусть его рекордное возвращение из Китая никем не будет побито еще много лет! За моего восхитительного мужа — настоящего героя и джентльмена!
Снова воцарилась тишина. Гости переглядывались, ища друг у друга подсказки, как себя вести.
Наконец голос подал Алексей:
— Итак, нам обоим очень повезло, не так ли?
— Нет второй такой же везучей женщины в Лондоне, как я, — не переставая улыбаться, ответила Элис.
Тут слово взял Блэр:
— Я хочу сказать тост. За величайшую хозяйку, которую я когда-либо знал — которую Лондон когда-либо знал, — за непревзойденную женщину, как верно заметил капитан.
Глядя на него, Элис вдруг захотелось плакать.
Раздался звон бокалов и гул голосов. Не спуская глаз с Блэра, Элис старательно сдерживала слезы. Потом она перевела взгляд на Алексея, чьи глаза сверкали от гнева.
Гости, переговариваясь, потянулись к дверям столовой. Поравнявшись с Элис, Блэр замер было, но она кивком показала ему, чтобы он не задерживался. Если он заговорит с ней сейчас, она лишится остатков самообладания. Она напомнила себе, что муж в действительности не сказал о ней ни одного дурного слова. Все портил лишь его саркастический тон.
Алексей выходил из столовой последним.
— Ты довольна, Элис? — с издевкой спросил он. — Неужели тебе не понравился мой тост?
Она не доверяла себе, поэтому предпочла не отвечать вовсе.
Склонившись ближе к жене, он прошептал:
— Блэр у тебя на крючке. Пришло время вытаскивать добычу.
Она прошипела нечто нечленораздельное.
Алексей ухмыльнулся и зашагал прочь. Оставшись в коридоре в одиночестве, Элис оперлась спиной о стену, дрожа всем телом. Мужу, по крайней мере, хватило такта не говорить о ней каких-нибудь непристойностей. Но можно ли считать вечер безнадежно загубленным? Она не узнает этого до завтра, пока не услышит свежие сплетни.
92 
