Особенно,... 
64 
– Так кто это «он»?
Ледфорд понял, что парень ревнует его, и подумал о том, как бы удивился и разочаровался Ганс, если бы догадался, что «отеческая» любовь Брайэна к нему основана в первую очередь на сексуальном влечении. Жаль, что Ганс оказался совершенно глух к тем намекам, которые время от времени в определенных порциях выдавал Ледфорд, пытаясь проверить, не треснул ли лед. Действовать приходилось осторожно: было бы глупо ломать парня – он идеально отвечал тем задачам, которые на него возлагались.
– Речь идет о статуэтке, Ганс. – Он протянул ему газету. – Танцующий Ветер! Смотрится в самом деле великолепно.
– А… – Ганс, не глядя на газету, мгновенно расслабился и улыбнулся. – Будем ее брать?
– Хорошо бы.
– Он сказал, что с кражами пока надо завязать.
– Придется заставить его изменить принятое решение, не так ли? – Брайэн снова принялся внимательно рассматривать снимок. – Статуэтка мне нужна. На самом деле. Позвони в газету, узнай, кто занимается рекламными публикациями в связи с прибытием Танцующего Ветра в Париж.
– Звони сам. Что я тебе – прислужник, что ли!
– Тебе ведь нравится помогать мне. – Голос Ледфорда принял бархатистую окраску, хотя он по-прежнему не отрывал глаз от снимка в газете.
Брайэну и не требовалось смотреть на юношу. Он и без того знал, что с ним сейчас происходит. Парень вспыхнул от удовольствия и, проворчав что-то невнятное, скорее для вида, чем на самом деле, шагнул к телефонному столику.
Откинувшись в кресле, Брайэн продолжал рассматривать Танцующий Ветер. Ему предстояло найти подходящие слова и выражения, чтобы убедить своего напарника в том, что еще одна кража не помешает осуществлению их главного замысла. Надо поярче расписать ценность предмета, тогда он станет более сговорчивым. Хотя нет. Этого мало. Наверняка начнет снова требовать от группы Брайэна выполнения той операции, от которой Брайэну пока удавалось отвертеться. К сожалению, его партнер начисто лишен эстетического чувства, со вздохом признался себе Ледфорд. Он способен воспринять прекрасное не больше, чем Аттила – предводитель гуннов.
Ганс, заканчивая телефонный разговор, повторил:
– Да, спасибо! Алекс Каразов. Я понял.
Ледфорд откинул голову и зашелся от смеха:
– Нет, это прекрасно! Это поистине великолепно. – Он ударил себя ладонью по коленке. – Я не сомневался, что ему удастся потянуть за нужную ниточку, но разрази меня гром, если я могу понять, как ему это удалось сделать!
– Ты знаешь, кто такой Каразов?
– Не дуйся. Ты ведь помнишь моего старого товарища – Алекса Каразова. Не так давно я преподал ему дружеский урок.
Ганс нахмурился:
– Теперь я вспомнил, о ком идет речь! Июнь. Ты не захотел взять меня с собой.
И в самом деле, подумал про себя Ледфорд. Почему-то ему не хотелось брать с собой Ганса. Парнишка доставил бы себе удовольствие, потрудившись над Павлом. Дело в том, что по непонятной причине ему не хотелось, чтобы Ганс увидел Алекса.
И еще Ледфорду не хотелось, чтобы во время беседы с Алексом его отвлекало что-то постороннее, тем более присутствие Ганса, всегда возбуждавшее его. Он признавался самому себе, что его чувства к Алексу во многих отношениях остались двойственными. Сохранилось ли это и по сей день?
Да. Как ни странно, но где-то в глубине души он еще продолжал испытывать к Алексу прежнюю любовь. Он ненавидел Каразова, восхищался им и… желал его. Временами он даже испытывал потребность подыграть Алексу. И в такие минуты ему до тошноты противно становилось все его окружение и те дела, которыми он вынужден был заниматься. Но могла ли сравниться его любовь с глубиной ненависти к Каразову?
– Ты собираешься убить его?
– Может быть.
– Позволь мне это сделать. – В интонациях Ганса прорывались свирепые нотки. Голубые глаза сверкнули холодным блеском. – Ты же знаешь, как мне нравится работать на тебя.
– Да. Потому что мы с тобой помогаем друг другу. Как отец и сын, – он с покровительственной нежностью провел рукой по золотистым волосам парня. Прежде Ганс коротко стриг волосы, считая, что это более соответствует идеалу мужской красоты. То, что он наконец решился от пустить волосы, – заслуга Брайэна. Прикосновение к золотистым кудрям юноши всегда доставляло ему чувственное удовольствие. А вот Алекс никогда не стал бы действовать по его указке, со смесью горечи и раздражения подумал Ледфорд. – Нет, если потребуется, я сам это сделаю.
64 
