Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
48 
Лара чувствовала легкие, едва ощутимые поцелуи на щеках, на веках. Она не открывала глаз, наслаждаясь минутами счастья от его рук, губ на своем теле, везде, везде. Рауль всегда знал, в каких местах ее коснуться и как коснуться.
Когда ее тело забилось от нетерпения, когда жар внутри сделался непереносимым, он оказался у нее внутри, даря наслаждение и восторг. Нежность и страсть были в каждом его движении, в каждом рывке, и слезы благодарности выступили у нее на глазах. Момент блаженства был одним на двоих, и восторженные крики соединились в один общий.
Лара засыпала, положив его руку себе на грудь, на сердце. Она чувствовала себя в безопасности и… любимой, пусть это и иллюзия.
Наконец Ларе позвонила сестра. Плакала Лили на этот раз от радости: Эмми идет на поправку. Лара немедленно позвонила Раулю, чтобы поделиться с ним хорошей новостью, но он не отвечал.
Тогда она решила приготовить ему специальное блюдо, чтобы отметить это событие. Лара успела узнать, где расположены местные магазины, а удовольствие от покупок в незнакомом городе ей еще не приелось.
Она увлеклась и накупила слишком много продуктов. Пакеты были тяжелые, а до их дома еще несколько кварталов. Она уже собралась поймать такси, как увидела, что стоит около кафе. В путеводителе, который она изучила раньше, было сказано, что сидеть в кафе, наблюдая прохожих, и пить кофе с датским печеньем — неотъемлемая часть нью-йоркской жизни.
Она сидела за столиком у окна, пила кофе и ела печенье. Кофе, правда, ее разочаровал — оказался странным на вкус, но жизнь за окном позабавила.
И тут Лара увидела… их. Печенье выпало у нее из пальцев.
На другой стороне улицы ее муж целовался с темноволосой женщиной.
Лара похолодела, сердце сдавили ледяные тиски, грудь вот-вот разорвется.
«Я не убегу и не стану притворяться, что ничего не видела!»
Расправив плечи, она встала и двинулась к выходу.
— Ваши покупки! И ваш счет! — Лара вытащила из кошелька несколько купюр и сунула официанту.
Задыхаясь, она перебежала улицу и, протолкнувшись сквозь поток людей, оказалась почти нос к носу с женщиной… с Нейоми.
Рауль стоит рядом, он в ярости.
— Лара!
— Потом. — Она подняла руку, не давая подойти к ней, и повернулась к нему спиной. Она смотрела на женщину. — Я не знаю, в чем ваша проблема, да и знать не желаю. Убирайтесь к черту и оставьте в покое моего мужа!
— Никогда не зли рыжеволосую.
Лара повернулась к Раулю.
— И никогда не целуйся на людях с женщиной, которая не является твоей женой, — парировала она.
— Это не я целовал ее, сага. Она с ума сошла. — Он посмотрел на Нейоми, взгляд у него был жесткий. — Мне очень жаль, что муж с тобой разводится, но у нас с тобой никогда ничего не было, и я в тебя не влюблен.
Лара и не заметила, как Нейоми ушла. Она смотрела на Рауля.
— Да, я разозлилась и была оскорблена, как и любая женщина, увидев, как мужчина, которого она любит, целует другую!
Он замер.
— Лара…
— Ты не захочешь этого слышать, знаю, но, видишь ли, я должна сказать. Рауль, я устала притворяться. Я люблю тебя, ничего с этим не поделать, и если ты не можешь меня полюбить… — она закусила губу и покачала головой, — то я бы хотела знать…
Сколько мольбы в ее блестящих глазах… Рауль хотел сказать, что любит ее, но годы ожесточили его сердце, он разучился выражать свои чувства, и слова не шли.
Секунды отбивали удары сердца… и замедлялись по мере того, как умирала у Лары надежда. Рауль молча стоял, сжав челюсти. Закапал дождик, волосы у него намокли и прилипли к голове.
Лара могла бы ждать вечно, а он все еще не сказал того, что она хотела услышать. Ну что же, по крайней мере, ей все понятно.
— Прекрасно, — произнесла она, чувствуя, как внутри все помертвело.
Он зажмурился, чтобы не видеть, что она уходит, чтобы не броситься за ней. Ничего не получится. Он такой, какой есть, он не способен дать в ответ то, что она предложила ему.
Почему… почему она сказала это?..
Лара открыла дверь квартиры и сразу побежала в ванную, где ее вытошнило.
Сполоснув рот, она вошла в спальню и сложила свои вещи. На душе было так же пусто, как и в желудке. Записка, оставленная Раулю, была краткой и деловой:
«Я отправляюсь домой. Пожалуйста, не звони. У ребенка должно быть два родителя, которые любят друг друга».
В аэропорту не было никаких отсрочек рейса, и в Лондон она улетела вовремя.
48 
