Особенно,... 
111 
Тамит и Хетес вошли в залитый солнцем храмовый двор и почти сразу увидели молодых писцов. Одни из них болтали между собой, перешучивались и смеялись, другие прилежно сидели на корточках и усердно трудились.
Хетес кивнул на юношу, который примостился в стороне от своих товарищей. Лучи великого Ра освещали его юное лицо и нескладное тело. Взгляд ученика казался сосредоточенным и серьезным, а движения рук были уверенными и точными.
Хетес подошел поближе и заглянул в его свиток. Заметив тень, юноша поднял глаза и вопросительно посмотрел на незнакомцев.
— Проходишь обучение? — небрежно поинтересовался Хетес.
— Да, — ответил юноша.
Тамит не заметил во взгляде молодого писца покорности и смирения, свойственных его сословию. Юноша держался независимо и с достоинством.
Это понравилось Тамиту. Он улыбнулся и промолвил:
— Прости, что помешали. Я — сын военачальника Интеба, а это мой друг. Мы ищем того, кто сумел бы составить и написать секретное послание. Мы готовы хорошо заплатить, но в обмен потребуем молчания.
Лицо юноши залилось краской, он поднялся на ноги и, запинаясь, произнес:
— Я... я могу выполнить ваше поручение.
— Хорошо. Ты обучаешься при Доме Жизни?
— Да. Скоро буду сдавать экзамены.
— Как тебя зовут?
— Тимес.
— С кем ты живешь? С родителями?
— Нет. Мои родители живут далеко отсюда, в маленьком городке. Когда я приехал в Фивы, мне пришлось поселиться в доме мужа моей старшей сестры.
Тамит и Хетес переглянулись.
— Подходит, — негромко произнес Хетес, а Тамит на всякий случай осведомился:
— Муж сестры? Кто он? Чем занимается?
— Строит гробницы. Он архитектор. Возможно, вы о нем слышали. Архитектор Мериб.
В ушах зазвенело, и свет в глазах на миг потускнел, а после так ослепительно вспыхнул, что Тамит невольно опустил веки. Его обдало жаром, и он ощутил мгновенную слабость в ногах.
— Твою сестру зовут Тия?
— Да. Вы ее знаете?
— Мы знакомы с детства. Меня зовут Тамит.
Тимес облизнул губы. Он казался растерянным.
— Я помню эту историю еще с тех времен, когда жил в Эффе.
Сына военачальника Интеба одолевали противоречивые чувства. Он разрывался между воспоминаниями о юноше и девушке на берегу Нила, взволнованно глядящих друг другу в глаза, о клятвах, словах любви и о спокойной, невозмутимой Тие, идущей рядом с мужем и детьми.
Тамит не стал интересоваться, что именно помнит юноша. Вместо этого спросил:
— Ты сможешь передать Тие письмо?
К его удивлению, Тимес покачал головой.
— Нет, господин. Не сердитесь. Ее муж позволил мне поселиться в его доме и помог поступить в школу. Я не могу платить ему неблагодарностью.
— Понимаю. — Тамит улыбнулся. Честность Тимеса вызывала симпатию. — Наше предложение по поводу другого послания остается в силе. Я попрошу жрецов, чтобы они позволили тебе отлучиться.
Когда Тамит начал излагать суть дела, Тимес не выразил ни малейшего удивления. Он сосредоточился только на тексте. Дважды перечитав его Тамиту и Хетесу, он аккуратно и красиво вывел его на дорогом папирусе. Тамит дал ему три золотых дебена. Лицо юноши покраснело от удовольствия, и он попытался отказаться от столь большой платы.
— Я же только учусь, — сказал он.
— Это за молчание, — заметил Хетес, а Тамит негромко добавил:
— За благую весть.
Он предложил Тимесу пообедать с ними, но юный писец отказался.
— Благодарю. Мне нужно вернуться в храм, чтобы поискать врача.
Хетес внимательно посмотрел на юношу.
— Кто-то заболел?
— Сестра Мериба. С ней происходит что-то странное. Она сидит в своей комнате и прогоняет всех, кто пытается к ней войти. Лекари разводят руками. Девушка ведет себя как безумная. Наверное, в нее вселились злые духи. Я предложил позвать к ней черного колдуна.
— Сестра? Сколько ей лет? — полюбопытствовал Хетес.
— Кажется, двадцать или чуть больше.
— Красивая?
Тимес кивнул.
— Черный колдун не поможет, — уверенно заявил молодой человек. — Я хороший лекарь и наверняка смогу вылечить девушку. Я приду завтра. Как ее зовут?
— Анок.
Когда юный писец ушел, Тамит пристально посмотрел на Хетеса и сказал:
— Ты не лекарь.
Приятель рассмеялся.
— Я сын лекаря. Мой отец исцелил половину жителей Эффе. А другую отправил на тот свет, хотя лечил всех одинаково. Он
111 
