с удовольствием перечитала 
20 
Наконец Хетес опрокинулся на спину и растянулся рядом с Харуей. Оба тяжело дышали, приходя в себя, и не пытались прикрыться и отодвинуться друг от друга. Солнце ярко освещало их тела, все еще вздрагивающие от страсти. Эти тела были красивы, но в их красоте девушке чудилось нечто гадкое, она ощущала себя так, будто ей в руки дали безупречный снаружи, а изнутри — разрушенный гнилью плод.
Тия попятилась и медленно побрела по тропинке. Сердце колотилось как бешеное, перед глазами золотились мелкие звездочки. Дочь писца дошла до конца тропинки и остановилась. Она должна поговорить с отцовской наложницей, пока в душе не зародились сомнения, не остыли возмущение, досада и стыд.
Вскоре появилась молодая женщина. Она очень спешила и не глядела по сторонам. Ее волосы спутались, взгляд был затуманен страстью, а губы распухли от поцелуев. Увидев Тию, Харуя резко остановилась, будто налетела на стену.
— Что ты здесь делаешь? — прошептала она.
— Жду тебя, — ответила девушка и добавила: — Я все видела.
Тия успела успокоиться, прийти в себя и смотрела на Харую холодно и с безжалостным осуждением в глазах. Ей казалось, что она никогда не сможет дотронуться до руки этой женщины, женщины, плоть и душу которой осквернил разврат. Харуя глубоко вздохнула и сникла. Внезапно ее красота поблекла, как будто вылиняла на ярком солнце.
— Расскажешь отцу?
— Нет. Я просто хочу понять.
— Что именно?
— Зачем ты это делаешь? Во имя чего рискуешь собой и почему связалась с Хетесом?!
Харуя опустила глаза.
— Ты еще очень молода, Тия, и едва ли поймешь! Знаю, мне рано думать о той стране, куда никто не может унести нажитое добро и откуда не возвращаются, и все-таки иногда мне становится страшно. Я считаю, что нужно брать от жизни все прекрасное, что она может дать, ибо в другом мире такие радости невозможны.
— О чем ты? — удивилась Тия.
Она не могла представить, что могло быть прекрасного в бесстыдном совокуплении Харуи с этим жестоким мальчишкой!
Молодая женщина уставилась в землю.
— Я уже говорила, что Анхор взял меня в свой дом, когда я едва вышла из детского возраста. Я не любила твоего отца и никогда не испытывала радости от его ласк. Слушалась твою мать, всегда вела себя как положено, не смела ни поглядеть в сторону, ни вымолвить лишнее слово. Я никогда не была женщиной, всегда — только вещью.
Девушка молчала, и Харуя продолжила:
— Нам все время твердят, что установленный богами порядок человеческого общества нерушим, но ведь наши сердца не каменные! Что с того, если я, обыкновенная женщина, нарушу некоторые правила? Надеюсь, боги будут милостивы ко мне!
Тия долго смотрела на отцовскую наложницу, смотрела с невольной жалостью, недоумением и тревогой, потом разомкнула непослушные губы и промолвила:
— Боги — быть может, но только не Хетес. Неужели ты его любишь и веришь в то, что он любит тебя?!
Молодая женщина покраснела.
— Не знаю. Он такой юный и пылкий, мне с ним хорошо.
По дороге Харуя рассказала, как все началось. Хетес, приходя в дом Анхора по поручению своего отца, всегда старался встретиться с ней взглядом, и этот взгляд был красноречивее всяких слов. Однажды, когда молодая женщина шла с рынка, Хетес заговорил с ней; его речи были смелы и вместе с тем льстивы. В тот раз Харуя не дослушала юношу и поспешила домой. Однако его слова заронили в ее сердце каплю яда, которая растеклась по телу, отравила душу и мысли. Хетес был красив, и Харуя воображала себя юной девушкой, в которую мог бы влюбиться такой юноша.
— Я видела свое отражение в его глазах, и он нравился мне все больше и больше, — призналась молодая женщина.
Потом они увиделись снова; Хетес преподнес Харуе небольшой подарок и сказал, что изнывает от желания и любви. Молодая женщина потеряла голову. Она согласилась прийти на берег поздним вечером. Хетес ждал и овладел ею с безудержной юношеской пылкостью. Харуя хотела, но не смогла сопротивляться.
— Я ощутила себя человеком, который пил одну лишь воду и вдруг попробовал меда, — призналась она Тие. — Впервые в жизни я поняла, что мне есть чему радоваться!
С тех пор Харуя бегала на свидания подобно девчонке и наслаждалась любовной игрой. Она все понимала — умом, но безудержное влечение, влечение плоти и сердца приглушало чувство опасности.
— Неужели ты не знаешь, что Хетес — ненадежный человек, он первым разболтает о том, что происходит! — воскликнула Тия.
20 
