Особенно,... 
34 
— Что случилось?
— Отец вот-вот запретит мне приходить на берег.
— Он знает о нас? — спросил Тамит.
— Пока нет.
Юноша помрачнел и сжал кулаки. Почему простое человеческое счастье всегда такое хрупкое, трепетное, тревожное, отчего норовит исчезнуть, будто вода в песке, раствориться, будто туман на рассвете нового дня?!
— Я хочу, чтобы мы продолжали встречаться.
— Я тоже, — с надеждой промолвила девушка.
— Мы что-нибудь придумаем, — уверенно произнес юноша и взял Тию за руку. — Пойдем.
Тамит повел девушку в заросли. Она доверчиво шла за ним, охваченная желанием никогда не отпускать сильную руку, которая бережно держала ее ладонь. Они устроились в излюбленном месте, где их никто не мог увидеть, и Тия рассказала Тамиту о визите архитектора Мериба.
— Он говорил странные вещи. О том, что после смерти ничего нет, а фараон — не бог.
— Люди, которые постоянно имеют дело с чем-то тленным и доверяют только деньгам, не способны поверить в то, чего нельзя потрогать, пересчитать. Они не могут смириться с тем, что на суде Осириса им придется отвечать за земные деяния и что вошедший в Небесные врата крестьянин будет равен царю.
— Надеюсь, этот человек не вернется в Эффе.
— Да, но это не помешает твоему отцу осуществить свои планы, — заметил юноша.
Увидев выражение его лица, в котором сквозила тихая, но несгибаемая стойкость, девушка осмелилась произнести:
— Мы не можем уехать, сбежать?
— Я думал об этом, однако в округе слишком мало дорог, а твой отец обладает большой властью. Нас неминуемо разыщут и схватят. Ты знаешь, что наказание будет жестоким, и не только для нас с тобой.
Девушка догадалась, что он боится не столько за свою жизнь, сколько опасается за судьбу отца, своих братьев и их семей.
— Что же нам делать? — спросила Тия.
— Не знаю, — признался Тамит и добавил: — Отец всегда утверждал, что боги назначили каждому человеку определенное место, но с тех пор как я познакомился с тобой, мне все время хотелось изменить свою судьбу. Сделать так, чтобы никто не посмел и не смог нас разлучить.
Девушка затаила дыхание.
— Ты готов отказаться от всего, что составляет твою жизнь, ради того, чтобы быть рядом со мной?
— Да.
— Я тоже, — твердо произнесла Тия.
— Ты отказалась бы от большего, — заметил Тамит.
— От большего? Отец мечтает отдать меня замуж за человека вроде архитектора Мериба!
— А может, не надо ничего менять? Разве ты полюбила бы меня, будь я другим? — вдруг сказал юноша, и лицо Тии залил горячий румянец. — Прости, — добавил он и посмотрел ей в глаза, не отпуская ее руки, — но разве это не любовь?
— Ты прав, — прошептала девушка, неотрывно глядя на него.
— Я тоже тебя люблю. Мне кажется, еще до нашего рождения кто-то божественный и великий предназначил тебя мне, а тебе — меня. Это написано звездами на небе. Мы должны быть вместе, — сказал Тамит.
Тия думала о том, какой разной бывает правда. Иногда она ранит, будто острый нож, а порой напоминает медовый океан, в котором хочется плавать, никогда не приставая к берегу. Тамит глубоко вздохнул, стараясь привести мысли в порядок, потом коснулся губами обнаженного плеча Тии. Она закрыла глаза. Его дыхание обожгло кожу, но мягкие губы были прохладными, как роса. Юноша осторожно провел пальцами по ее груди. Девушка подумала о том, что не станет противиться, если руки Тамита проникнут под платье и будут гладить ее тело, прикасаться к сокровенным местам. Более того, она хотела, чтобы это случилось.
Однако Тамит отстранился. Тия открыла глаза и смотрела на него так, будто что-то искала в его лице. Ее щеки залил легкий румянец.
— Ты когда-нибудь занимался тем, чем занимались Хетес и Харуя?
Юноша смутился.
— Нет.
— Как думаешь, делать такое — это плохо?
— Не знаю, — прошептал Тамит.
— Ты хотел бы заняться этим со мной?
— Очень! — ответил юноша, и его слова отозвались в теле Тии эхом до боли острых и вместе с тем приятных ощущений.
Девушка дотронулась до руки Тамита.
— Если так, тогда...
— Нам нельзя, — быстро перебил он.
— Почему?
— Я никогда не сделаю того, что способно тебе навредить.
— О чем ты?
— Я должен быть уверен в том, что нас не смогут разлучить.
Тия опустила глаза. Девушка понимала, что Тамит прав, и восхищалась его благородством, благородством нищего и презренного жителя болот, человека, которому писец Анхор никогда не отдаст ее в жены.
34 
