Особенно,... 
36 
Тия почувствовала, как за спиной распрямляются невидимые, широкие и сильные крылья, крылья, что понесут ее вдаль, в новую жизнь. Она ощутила запах чужих мест и веяние незнакомого ветра.
— Я могу взять деньги у отца, — не задумываясь, произнесла девушка.
Юноша нахмурился.
— Украсть? Я бы не хотел, чтобы ты это делала.
Тия взяла Тамита за руки и посмотрела ему в глаза.
— Если мы без конца будем думать о том, что нам можно, а что нельзя, то так и останемся сидеть на месте и другие люди сделают с нами все, что захотят.
Он глубоко вздохнул и расправил плечи, словно высвобождаясь из невидимых пут.
Ты права. Главное — ничего не бояться. Отпустить себя на волю. Ни о чем не жалеть.
— Тогда обними меня! — страстно прошептала девушка. — Обними и забудь обо всем, что нас разделяет!
Тамит привлек к себе Тию и покрыл ее тело горячими поцелуями. Девушке казалось, что ее кожу лижут языки пламени. Влюбленные разделись и приникли друг к другу, изнывая от желания у утолить сладкую боль. Они словно воспарили между безумной явью и волшебным забытьём. Юноша и девушка страстно ласкали друг друга и уже были готовы переступить запретную грань, как вдруг услышали гневный возглас:
— Как вы посмели!
Тия испуганно открыла глаза. На миг ей почудилось, будто голос прозвучал с небес. Над ней возвышалась фигура писца Ан-хора. За его спиной стояли два высоких крепких нубийца с палками в руках. Девушка видела, что глаза отца побелели от ярости, а пальцы сжаты в кулаки.
Тамит и Тия поднялись с земли. Девушка схватила платье и прикрыла наготу. Она содрогалась от страха при мысли о том, что будет дальше. Юноша не стал сопротивляться и пытаться бежать, когда нубийцы подошли к нему и, повинуясь приказу Анхора, заломили руки Тамита за спину. Сейчас отец Тии действовал как человек, облеченный властью, неповиновение которому могло повлечь за собой жестокое наказание, даже смерть.
Анхор приблизился к юноше и замахнулся. Тия зажмурилась. Она думала, что отец ударит Тамита, но ошиблась. Писец был умен и всегда поступал согласно закону. Овладев собой, он отдернул руку и спросил:
— Кто ты такой и как зовут твоего отца?
Тамит ответил.
— Ты, грязный пес, осмелился обесчестить мою дочь! — прошипел Анхор.
Тамит стоял, гордо подняв голову, не отводя взгляда.
— Я не пес. Да, мы встречались тайком, да я ее люблю и мечтаю никогда не расставаться с ней. Но я не сделал ничего такого, что могло бы опозорить имя Тии.
— «Никогда не расставаться»! — передразнил Анхор и добавил: — Может, достать тебе с неба пригоршню звезд?!
Потом повернулся к дочери и, не стесняясь слуг, грубо произнес:
— Чем вы тут занимались? Ты ему отдалась?!
Лицо девушки залила краска стыда.
— Нет. То, что ты увидел, произошло впервые, случайно... Мы... мы не хотели...
— Тогда зачем ты с ним встречалась?
Тия постаралась взять себя в руки.
— Я учила Тамита читать и писать.
— Зачем грамота полудикому мальчишке, который родился в грязи и в грязи умрет? — воскликнул писец и обратился к рабам: — Отпустите его, пусть возвращается туда, откуда пришел.
Когда Тия услышала, что отец велит освободить Тамита, ее сердце радостно встрепенулось. Однако Анхор добавил:
— Завтра к твоему отцу, низкородный, придут мои люди, чтобы забрать недостающую часть налога. Довольно отсрочек. Пора расплатиться сполна!
Тамит едва заметно кивнул. Его толкнули в спину, но он не спешил уходить — стоял и смотрел на Тию таким взглядом, будто их разделяли тысячелетия и вместе с тем связывала невидимая, но прочная как железо нить.
— Что уставился? Убирайся! Иначе я потеряю терпение и прикажу забить тебя палками до смерти! — в ярости вскричал Анхор.
— Иди, Тамит, — прошептала Тия.
Писец схватил дочь за руку и потащил за собой. Следом шли безмолвные воины.
Вечерние небеса и воды великой реки были одинаково глад-кими и блестели, как перламутр: одни — пылью звезд, другие — сверкающей серебром рябью. Луна ярко освещала узкую тропинку, напоминавшую след змеи. Тия несколько раз обернулась, но берег тонул во мраке, и она не смогла разглядеть фигуру Тамита.
— Ты будешь сидеть взаперти до замужества! — гневно проговорил Анхор, втолкнув дочь в калитку, и с трудом перевел дыхание.
— Замужества? За кого ты хочешь меня выдать? — прошептала Тия.
36 
