72 
В один из таких моментов Кармел воскликнул:
— Смотри!
Тамит с трудом вернулся в реальный мир и поглядел туда, куда показывал хетт.
Вдали виднелось приземистое каменное строение без окон. Тамиту сделалось страшно. Что это могло быть? Жилье в пустыне? Конечно нет. Храм?
Это было охранное святилище, построенное в честь бога Мина, который царствовал над всеми пустынями, и волшебницы Мут . Следуя традиции, путники оставляли в нем еду и питье.
Кармел, а за ним и Тамит осторожно вошли внутрь. Никого! На стенах были высечены какие-то надписи, на плоском камне стоял глиняный кувшин с крышкой и лежали лепешки. Кармел, не задумываясь, схватил одну и принялся есть. Лепешка оказалась черствой и безвкусной, но это не имело значения. Тамит последовал его примеру.
Он поднял тяжелый кувшин и снял крышку. Вода! Юноша с жадностью припал к сосуду — ему казалось, что он никогда не напьется. Сразу стало легче, появились силы, возродились надежды.
— Давай немного передохнем, — сказал Тамит, передавая кувшин Кармелу.
— Давай.
— Ты обещал сказать, кто я есть на самом деле, если мы выберемся из плена, — медленно произнес Тамит и посмотрел на своего спутника. — Я прошу тебя сделать это сейчас.
Хетт усмехнулся уголками губ.
— Не веришь в удачу?
— Верю. Но я надеюсь, что так мне будет проще преодолеть остаток пути.
— Хорошо. Дай ладонь. — Кармел осторожно провел по твердым как камень мозолям Тамита. — У тебя сильные руки!
— Я с раннего детства плел папирусные веревки.
— Надеюсь, когда мы встретимся в следующий раз, твои руки научатся делать что-то еще. Например, владеть оружием.
Юноша вскинул взор светло-карих глаз.
— Встретимся?
— Да, — серьезно ответил Кармел. — Наши пути вновь пересекутся.
— Надеюсь, мы встретимся не как враги?
— Мы никогда не будем врагами.
Юноша облизнул сухие губы.
— Что со мной произойдет?
— Ты заживешь иной жизнью, станешь другим человеком. И ты никогда не покинешь свою страну. Твоя судьба прочно связана с ней.
Египтянин вздрогнул.
— Я умру в пустыне?
— Не умрешь, — уверенно сказал хетт. — Тебе суждена долгая жизнь.
— Я буду счастлив? — с надеждой произнес Тамит.
— В той мере, в какой может быть счастлив человек, который вечно сомневается и всегда что-то ищет, — ответил Кармел и отпустил его руку.
— Где ты этому научился?
— Дома. От матери. Это тайное женское знание, воину не к лицу его применять. Просто я понял, как сильно ты хочешь заглянуть в свое будущее!
— Спасибо, — взволнованно произнес Тамит и осмелился спросить: — Кто твоя мать?
— Она была жрицей в храме Кибелы1, пока не стала женой моего отца.
— Кто твой отец?
Кармел улыбнулся и слегка покачал головой.
— А моя мать умерла, — промолвил Тамит, глядя прямо перед собой.
— Она жива, — сказал Кармел. — И отец тоже.
— Ты так думаешь?
— Я это вижу.
— Я с ними встречусь?
— На все воля богов, — уклончиво произнес хетт и добавил: — Мы засиделись. Нам пора.
Тамиту очень хотелось спросить, суждено ли им с Тией быть вместе, но промолчал. Юноша знал: разгадка главной тайны человеческой судьбы сокрыта не в линиях его ладони, а в его сердце.
Они успели пройти совсем немного, как вдруг увидели вооруженных луками и копьями людей, которые медленно шли навстречу. Это были обитатели песков, которых Тамит никогда раньше не встречал.
По пустыне рыскало немало кочевников, занимавшихся разбоем. Их не пугала страна нестерпимого зноя, неутолимой жажды и жгучих песков — она помогала им выжить. Эти жалкие подобия людей с обожженными солнцем лицами, почерневшими зубами, худыми жилистыми телами легко переносили лишения. Они грабили случайных путников, не брезговали и разорением гробниц.
Хетт и египтянин бросились назад, в укрытие. Оба неслись как ветер и успели вбежать в каменное святилище прежде, чем их настигли стрелы.
Кочевники пытались ворваться внутрь следом за путниками. Тамит метнул в одного из них копье, но промахнулся, и оно вонзилось в песок. Зато топор Кармела угодил прямо в грудь другого разбойника, и тот упал без единого стона. Копье и нож хетта также достигли цели.
Остановившиеся поодаль кочевники начали совещаться. От мертвых путников не будет проку, поэтому обитатели пустыни хотели взять их живыми, а после продать перекупщикам, которые рыскали как на границе поля боя, так и на краю Красной земли.
72 
