32 
И тут, словно ее мечты обрели зримую форму, дверь отворилась и в спальню вошел лорд Сильвестер. В первую минуту Пандии показалось, что все это плод ее воображения, но он уверенным жестом закрыл дверь и подошел поближе, прямо к ее кровати. Девушка так удивилась, что резким движением приподнялась на локтях и невольно прижала к себе колени. Ее глаза распахнулись широко, и в них плескалась неуверенность.
– Зачем… вы здесь? – пролепетала она, заикаясь, а он подошел поближе. – Вам нельзя находиться… в моей спальне…
Губы лорда Сильвестера дрогнули в еле заметной усмешке, но он остановился, глядя на красноватые отблески света на ее волосах и плечах.
– Однако мы еще не обменялись добрыми пожеланиями на ночь, – тихо ответил он и присел на край ее постели. Лорд Сильвестер был в черном китайском шелковом халате, расшитом золотыми драконами.
– Но я… уже пожелала вам спокойной ночи, – возразила Пандия.
Он, однако, был уже так близко, что она перестала что-либо соображать, а ее сердце стучало очень быстро. Пандии стало трудно дышать, ее бросило в жар.
– Пожелали, но не так, как бы мне хотелось, – с улыбкой заявил лорд Сильвестер. – И это вы, между прочим, предложили отправиться спать!
– Я совсем не имела в виду… ничего такого… Я не думала, что вы меня поймете… таким образом!
– Но почему же?
Пандия не нашлась, что ответить, а он, очень тихо, продолжал:
– Наверное вы думаете, что между нами все происходит чересчур быстро, но ведь мы точно знаем, и вы, и я, что́ именно мы чувствуем друг к другу, а также и то, что возможность побыть вместе вряд ли еще когда-нибудь нам предоставится…
– Не понимаю, о чем вы… – еще больше оробела Пандия, но по его взгляду поняла, что он ей не верит. Вдруг она необыкновенно ясно ощутила, как прозрачна и тонка ночная рубашка молодой герцогини. Инстинктивным движением Пандия натянула на себя одеяло, словно защищаясь от взгляда лорда. Сильвестер пораженно замер:
– Как же вы еще молоды и невинны! А ведь вы замужем… Не могу поверить, что вы не догадываетесь о моих чувствах и о том, как сильно я вас хочу!
– Но… вам не следует говорить это… Все не так, как вы думаете… все обстоит иначе!
– Но мы ведь знаем, что древние греки никогда не относились к любви иначе! И мы, моя маленькая богиня, заодно в этом отношении с олимпийцами!
Он наклонился, и прежде чем Пандия поняла, что за этим последует, лорд Сильвестер поцеловал ее в губы. Застигнутая врасплох, она не сразу осознала, что должна воспротивиться, и оттолкнула его не сразу, но очень решительно, хотя поцелуй и пробудил в ней волнение, которого прежде она не испытывала. Более того, она и не подозревала, что такое может быть! Неизведанное прежде ощущение охватило все ее тело: губы, грудь, живот, у нее даже в горле пересохло от волнения… Несмотря на ее протест, он обнимал ее все крепче и теснее, а его губы становились все настойчивее и требовательнее.
Краешком сознания Пандия понимала, что не должна поддаваться этим волнительным ощущениям, но в то же время чувствовала, как в ней разгорается настоящее пламя и она не может погасить его при помощи слабеющего голоса рассудка.
«Да, я теперь принадлежу ему, я в его власти!» – мелькнула дикая мысль, и ей казалось, что он вознес ее на вершину Олимпа, и они уже не простые смертные, но Боги, и что их озаряет, с головы до ног, потусторонний свет.
– Да, вы наверняка богиня, – приподнял голову лорд Сильвестер и вздохнул, – никогда ни одна женщина не пробуждала во мне таких чувств! Все, что я могу сейчас сказать, так это – я вас люблю!
И он обронил это признание столь нежно и трогательно, глядя ей в глаза, сиявшие в свете свечи, видя, как дрожат от поцелуев ее губы, и любуясь тем, как прекрасные волосы Пандии обрамляют красноватым ореолом ее побледневшее лицо.
– Я тебя люблю, – повторил он, – и, любимая, ведь и ты меня желаешь!
Однако Пандия уже очнулась от волшебного забытья. Она поняла, чего он хочет, и, как и всякая невинная девушка, испугалась.
– Все не так! Пожалуйста… перестаньте, не целуйте меня!
– Дорогая, но я хочу не только поцелуев… Я желаю тебя всю, целиком, я хочу обладать твоим прекрасным телом, а также душой, сознанием и чувствами!
– Нет… нет! – Пандия уперлась обеими руками в грудь лорда Сильвестера, пытаясь его оттолкнуть, но лишь убедилась, что он очень силен, а она совершенно беспомощна.
– Ну почему же Вы мне отказываете? К чему это сопротивление? Ведь мы обретем, моя радость, неповторимое счастье. Отвергать его – настоящее преступление!
32 
