Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
27 
Алессандро медленно покачал головой:
— Ты не вписалась бы в мой привычный мир. Это разрушило бы все, что меня в тебе восхищает.
Он легонько коснулся ее щеки. Над ними прогремел гром, и он убрал руку.
— Из Оливии получится отличная невеста.
— Я не могу позволить тебе на ней жениться, пока ты не узнаешь, что… — Она облизала губы. — Пока ты не узнаешь то, что я должна тебе сказать.
— Не надо, — пробормотал он. — Не говори этого.
Мокрая одежда прилипла к ее телу, и соски проступили через ткань топа.
— Алессандро…
— Нет, cara. — Протянув руки, он смахнул с ее щек капли воды. — Пожалуйста, не говори ничего. Я вижу твои чувства на твоем лице.
Лилли испуганно уставилась на него. Дождь усилился, и Алессандро обнаружил, что держит в ладонях ее лицо. Что ее полные розовые губы находятся в нескольких дюймах от его губ. Желание, охватившее его, было таким сильным, что у него захватило дух.
Призвав на помощь остатки самообладания, Алессандро опустил руки и отстранился.
— Езжай в Нью-Йорк, Лилли, — сухо сказал он, отвернувшись.
— Ты не можешь уйти. По крайней мере, до тех пор, пока не скажу тебе.
Повернувшись к ней лицом, Алессандро произнес холодным тоном:
— Мы не должны больше встречаться. Ты не можешь сказать ничего такого, что могло бы заставить меня изменить мое решение.
Сделав глубокий вдох, Лилли прошептала:
— Я жду от тебя ребенка.
Глава 6
Раскат грома был таким мощным, что земля у нее под ногами затряслась. Лилли задержала дыхание, ожидая реакции Алессандро.
Качающиеся гирлянды из горящих лампочек отбрасывали на его красивое лицо причудливые тени.
— Беременна? — хрипло произнес он.
— Да.
Он приблизился к ней на шаг:
— Это невозможно. Мы предохранялись.
Она беспомощно развела руками:
— В тот раз в душе…
Алессандро резко вдохнул:
— Нет.
— Но…
— Нет.
Запустив пальцы в свои мокрые черные волосы, он начал ходить туда-сюда. Лилли в отчаянии наблюдала за ним. Ей было очень холодно, и дождь был здесь ни при чем. Она знала, что ему не нужна ни она сама, ни ее ребенок. Но одно дело знать это самой и совсем другое — услышать от него.
Обхватив себя руками, Лилли попыталась успокоиться. «Все будет хорошо, малыш», — мысленно сказала она своему ребенку. Это немного ей помогло. Подняв голову, она снова посмотрела на Алессандро и прошептала:
— Все хорошо.
Он остановился:
— Что?
Лилли осознала, что любовь — это бесценный дар, даже если человек, которого ты любишь, не отвечает тебе взаимностью.
Она посмотрела на Алессандро. В мокром костюме и с растрепанными волосами он выглядел очень сексуально. Внезапно ее отчаяние сменилось сочувствием.
— Что? — повторил он с мрачным выражением лица.
— Ты с самого начала предупредил меня, что наша связь будет короткой. — Она покачала головой: — Я не жду, что ты будешь помогать мне растить нашего ребенка. Я просто подумала, что ты должен о нем знать.
— Если ты не ждешь, что я буду растить твоего ребенка, то чего ты от меня хочешь?
Лилли часто заморгала:
— Что?
— Каковы твои требования? Ты хочешь дом? Денег?
Его слова были жестокими, но она видела, как он напряжен. Интересно, с какого рода людьми он обычно имеет дело, если его первой мыслью было то, что она собирается требовать от него денег?
— Мне ничего от тебя не нужно, — тихо произнесла Лилли. «Мне нужен только мужчина, который любил бы меня и нашего ребенка», — добавила она мысленно. — Спасибо, что подарил мне две ночи, которые я никогда не забуду. Спасибо, что поверил в меня. И самое главное, спасибо тебе за то, что подарил мне ребенка. — Она вгляделась в его лицо, пытаясь запечатлеть в памяти его черты. — Надеюсь, что твоя жизнь будет полна радости. Я никогда тебя не забуду. Прощай.
Повернувшись, она направилась по мокрой траве к вилле.
Неожиданно Алессандро схватил ее за плечо и развернул к себе лицом. Его глаза горели от ярости.
— Ты думаешь, что можешь просто взять и уйти после того, что мне только что сказала?
— У меня нет причин здесь оставаться.
— Нет причин? — крикнул он, ослабив хватку. — Если ты действительно ждешь от меня ребенка, как ты можешь просто повернуться и уйти? Как ты можешь быть такой черствой?
— Черствой? — возмутилась она, резко отстранившись. — Чего ты от меня хочешь? Чтобы я упала перед тобой на колени и умоляла не бросать меня и моего ребенка?
27 
