52 
— Я рада, что увидела это, — произнесла она низким голосом, на мгновение забыв, к кому обращается, ощущая лишь биение собственного сердца и странное новое чувство, пронзившее ее.
— Выпьете вина? — предложил Эль Дьябло, протягивая стакан.
Она взяла его, и серьги сверкали в пламени свечей при каждом ее движении. Ее глаза все еще не могли оторваться от темноты за оконной решеткой.
— Нужно задернуть занавески, — произнес он, — не то на свет налетят насекомые.
С этими словами он закрыл окно. И тут Скай внезапно очнулась от транса, от сковавшего ее очарования. Она была одна наедине с Эль Дьябло.
Выпив несколько глотков, она отставила стакан, стараясь не смотреть на Эль Дьябло и зная, что он не сводит с нее глаз. Девушка прошлась по комнате, шелестя юбками.
— Уже поздно, — медленно произнесла она, пытаясь придать голосу естественность.
— Боитесь? — В голосе Эль Дьябло звучала насмешка, и Скай инстинктивно вздернула голову.
— Нет.
— Я думаю, сегодня ночью вы получили удовольствие, — сказал он спокойно. — Сегодня я, возможно, впервые видел, что вы ожили, что вы снова женщина, а не холодная ледышка.
Услышав эти слова, Скай попыталась взять себя в руки, но очарование танца все еще жило в ней. Она села на кушетку и вытащила серьги из ушей. Бриллианты переливались вокруг аквамаринов голубизной, подобной весеннему английскому небу.
— Зажечь свет в вашей комнате?
В его голосе она услышала хриплые бархатные нотки, которые и раньше пугали ее. Скай знала, что если поднимет взгляд, то увидит огонь страсти в его глазах. В чем же разница между этой ночью и другими ночами, когда он целовал ее, а затем оставлял в одиночестве? Она чувствовала, как сердце бешено колотится в груди.
Не дожидаясь ответа, Эль Дьябло сунул руки в карманы брюк.
— Куда я подевал спички? — спросил он.
Он огляделся, но не увидел их. Раздалось позвякивание монет, затем Эль Дьябло достал из кармана маленький револьвер и положил на стол. За ним последовала связка ключей, шелковый носовой платок.
— Здесь нет, — сказал он, продолжая разговаривать сам с собой. — А, вот они!
Спички были на подлокотнике кресла, там, где он оставил их. Эль Дьябло нетерпеливо потянулся к ним, Скай вскочила с кушетки и со стремительностью, порожденной отчаянием, схватила револьвер как раз в тот момент, когда Эль Дьябло взял коробок спичек.
Она быстро подвинула стол, поставив его между собой и Эль Дьябло.
— Отойдите! — проговорила она, задыхаясь.
Он сунул руки в карманы и отстранился от камина.
— Меня это не волнует.
— Очень даже волнует, — громко и отчетливо проговорила Скай. — Я собираюсь вас убить.
— Позвольте предупредить вас, мушка этого пистолета немного сбита влево. Если хотите попасть в меня, берите футом ниже дели, учтите отдачу.
— Я уже стреляла из револьвера, — ответила Скай.
— Хорошо. Я не хотел бы быть покалеченным! — Он устроился поудобнее и насмешливо поинтересовался: — Я могу помолиться?
— А вы позволили помолиться тому человеку, которого повесили?
— Кому? Шпиону? Доносчику Алехо? Конечно же, позволил. Он поклялся, что он католик, хотя я очень сомневаюсь в этом. Я дал ему пять минут, чтобы он привел в порядок свои дела с Господом.
— Тогда я даю вам пять минут, и лучше вам начать молиться поскорее.
— Не хотите выслушать мое последнее признание? Мою исповедь?
— Нет!
— Почему же? Боитесь услышать что-нибудь пугающее?
— Нисколько, но вы, кажется, не верите, что я действительно собираюсь вас убить!
— Верю. Вы не на шутку разъярены. Вы так долго старались одолеть меня.
— Лесть не спасет вас.
— Никогда не думал, что мне придется это делать, но если перед смертью человек должен говорить правду, могу ли и я сказать ее? Я скажу вам нечто — вы очень отличаетесь от той, которую я думал увидеть.
— А чего вы ожидали? — невольно полюбопытствовала Скай.
— Я вам скажу. Я ожидал увидеть красивую, но довольно занудливую молодую англичанку, с головой, набитой стереотипами, утомительно экзальтированной, презирающей секс.
Скай не смогла сдержать улыбки.
— Очень жаль, что разочаровала вас.
— Напротив, я получил удовольствие. Мне давно не было так приятно. Сказать вам, что еще удивило меня?
— Как хотите — ваше время подходит к концу.
— Общество и большие деньги испортили вас, мисс Стендиш. Я был удивлен, узнав, что вы в отличие от большинства ваших сверстниц не позволяли себе серьезных романов.
52 
