83 
За воротами новые ши-видящие хранят темницу, где содержится — или, судя по всему, почти никак не удерживается, — величайшее зло, которое когда-либо знал этот мир (ну, не считая меня), в теле самого могущественного из созданных Невидимым Королем Принцев. Круус, судя по всему, с самого начала учитывал такое развитие событий и составил план на случай своей поимки, своеобразный эквивалент скрепки, которую носят в кармане, чтобы снять наручники, или умения вывернуть плечо из сустава для той же цели.
— Она сбежала, милая? — спросил Дэйгис, глядя на меня.
Я осторожно тянусь в сторону погребенной Книги, надеясь, что скрытая во мне «Синсар Дабх» не вскинется с сумасшедшей силой.
«УБЕЙ ПРИНЦА СОКРУШИ ПОГЛОТИ УНИЧТОЖЬ ЕГО ПУСТЬ ГОРИТ!!!»
Я сжимаю зубы, чтобы не схватиться за голову и не застонать в голос. Да, Книга все еще под аббатством, и, по всей видимости, моей Книге она не нравится точно так же, как и Невидимому Королю. И куда подевались старые добрые времена, когда книги стояли на полках мирно и смирно, в ожидании, когда их кто-то прочтет?
— Она все там же под аббатством, где мы ее и оставили.
— Что-то изменилось? — спрашивает Кристиан.
— Я не могу отсюда определить. Мне нужно ее увидеть.
А я не хочу. Я найду способ отказаться об этого. В последний раз, стоя в той подземной каверне, я не знала, что во мне хранится копия Книги. Я считала это ложью, которую «Синсар Дабх» придумала, чтобы заставить меня сомневаться в собственных силах. С той ночи у меня было немало кошмаров на тему того, что меня запечатают рядом с Круусом.
По своей воле явиться в аббатство, спуститься в тюрьму бок о бок с теми же ши-видящими и Келтарами, которые обладают достаточной силой, чтобы меня запереть?
Никогда.
Появление Бэрронса за спиной я ощущаю раньше, чем он начинает говорить. Мой призрачный плащ отодвигается, а мое тело заводится на полную, как суперкар, слишком долго томившийся в гараже и истосковавшийся по долгой быстрой езде на пределе возможностей двигателя.
— Ах, черт.
Он приближается и останавливается рядом, но не касаясь меня. Ему это и не требуется. Я иногда думаю, что наши атомы так рады друг друга видеть, что посылают гонцов, перенося желание, силу и любовь от одного «острова» к другому.
— Я знал, что нам стоит его переместить! — рычит Бэрронс.
— Или хотя бы залить цементом, — соглашаюсь я.
— Где остальные, — говорит ему Риодан.
— Когда я принял твое сообщение, со мной был только Фейд.
И пока я пытаюсь понять, каким образом Риодан умудрился связаться с Бэрронсом в Фейри, Фейд выскальзывает из тени, высокий, мускулистый, покрытый шрамами, как и все остальные из Девяти. Он движется тем же почти неуловимым способом, который Бэрронс позволяет себе только наедине со мной. Если ты не видел подобного раньше, впечатление будет странным; движущегося таким образом невозможно воспринять как человека.
Горцы смыкают ряды.
Фейд смеется, в лунном свете белеют его клыки.
Двое горцев перемещают руки к древним странным кинжалам, висящим в ножнах на их поясах.
Риодан резко смотрит на Фейда, тот отвечает рычанием, но начинает двигаться нормально, как остальные.
Наша армия невелика, но впечатляет. Мы стоим двумя группами, Бэрронс, Фейд, Риодан и я, а рядом Дэйгис, Драстен, Кейон и Кристофер, готовые к встрече с неведомым врагом.
И вполне известным, который каким-то образом умудряется действовать, несмотря на лед и барьеры.
Если война не начнется в наших рядах — что с легкостью может произойти с таким количеством тестостерона на квадратный метр, — я полагаю, что наши шансы вернуть аббатство из рук по крайней мере одного врага достаточно высоки.
Новые ши-видящие захватили не простое аббатство — они выбрали радиоактивное.
Я уже не уверена в том, что меня волнует больше: опасность под «Честерсом», опасность под аббатством или опасность, которая во мне. Я бы хотела избавиться от всех трех. Избавиться от всего этого в обратном порядке тоже было бы неплохо.
— Как думаешь, все это хоть когда-нибудь вернется в норму?
Бэрронс выразительно смотрит на меня:
— А оно было нормальным? Я пропустил последнее столетие?
— К черту норму, — говорит Риодан. — Предпочитаю добрую войну в любой подходящий день.
— Ясное дело, босс, — соглашается Фейд.
Драстен фыркает:
— Вы ненормальные, все. Я отдал бы левое яйцо за то, чтобы наш мир прожил еще сто лет.
83 
