Последние отзывы

  111  

Толли помолчал, а потом вдруг неожиданно спросил:

— Джеральд, тебе ведь не нравится Мелия, правда?

— Правда! — после минутного колебания честно признался Джеральд.

— А почему?

Вопрос был задан прямо, и Джеральд даже смутился.

— Видишь ли, старина, — начал он неуверенно. — Я — твой друг и люблю тебя. К тому же я сейчас не в том положении, чтобы спорить с тобой. Боюсь, если ты меня ударишь, то я не смогу нанести ответный хук!

— Перестань паясничать! — рассмеялся Толли. — Бить я тебя точно не собираюсь! А потому отвечай по существу.

— А по существу, — после короткой паузы продолжил Джеральд, — все очень просто. Мелия — полная противоположность Джин. В одной — божественная простота, в другой — все искусственно и многосложно. Только не обижайся на меня! — поспешил он сгладить резкость оценки. — Ты же сам хотел услышать правду.

— А я и не обижаюсь! — ответил Толли серьезно.

В комнату вошла сиделка:

— Капитан Фэрфакс! К вам мисс Мелчестер!

Друзья переглянулись и расхохотались.

— Легка на помине! — воскликнул Толли. — Недаром говорят, помяни черта, а он тут как тут!

Джеральд с деланым изумлением округлил глаза:

— Толли! Пришла Мелия, а не черт!

Сиделка поправила подушку, взяла поднос и спросила:

— Так я приглашу ее?

— Конечно-конечно! — ответил Джеральд.

Мелия успела переодеться после лыжной прогулки. На ней было платье из темно-рубиновой шерсти и короткий жакет, отороченный соболем. Она была необыкновенно хороша. Войдя в комнату, Мелия одарила присутствующих своей фирменной улыбкой. Первая улыбка предназначалась Джеральду, вторую получил в подарок Толли. По мнению Мелии, такая улыбка такой девушки могла сделать любого мужчину самым счастливым человеком на свете.

— Джеральд, дорогой! Ну как ты? Я так волновалась за тебя! Какая жалость, что все так вышло! Мы — там, на солнце, а ты — здесь, запертый в четырех стенах.

— Солнца и здесь вполне хватает, — возразил ей Джеральд. — Утром мою кровать пододвигают к окну. Сегодня, например, я видел, как ты каталась на коньках. Так элегантно скользила по льду.

— Да? — удивленно округлила глаза Мелия. — Надо не забыть помахать тебе рукой, когда завтра снова выйду на лед.

— Это будет мило с твоей стороны!

Мелия бросила короткий взгляд на Толли, стоявшего в отдалении.

— Толли, ты не свозишь меня сегодня вечером на танцы в Сент-Мориц? Я пообещала друзьям, что присоединюсь к их компании в ресторане «Чеса-Виглия».

На какую-то долю секунды Мелии даже показалось, что Толли колеблется, но, наверное, ей и вправду это только показалось, потому что ответ был такой, какого она и ожидала:

— С удовольствием!

Толли не удивился, когда поздно вечером они с Мелией добрались до ресторана и, не обнаружив никакой компании приятелей, оказались за столиком одни. Старинная швейцарская таверна «Чеса-Виглия» во многом сохранила колорит минувших эпох, хотя и превратилась в модный ресторан. На втором этаже оборудовали огромный танцзал, расставив по периметру крохотные столики, застланные веселенькими скатертями. Сидя здесь, посетители могли не только наблюдать за танцующими парами, но и сами предаваться веселью.

Внизу размещался еще один зал: длинная, узкая комната с низкими потолками. Там танцплощадка была поменьше, поскольку вдоль боковых стенок тянулись отдельные кабинки, отгороженные друг от друга дубовыми панелями. В углу стоял рояль, за которым пианист самозабвенно наигрывал страстные мелодии, пробуждающие любовное томление. Здесь царил полумрак, откровенно провоцирующий интим. Мелия и Толли устроились в самом дальнем углу за небольшим столиком, покрытым клетчатой скатертью.

Разговор у них не клеился, хотя Толли видел, каким призывным блеском вспыхнули глаза Мелии. И голос ее, волнующий, низкий, без ставших привычными для него капризных ноток, был медоточив и нежен. Да и говорила она сегодня о вещах приятных, без своих обычных подколов и язвительных шуток. Они пошли танцевать, и Толли тут же почувствовал, как податливо ее тело в его объятиях. Мелия таяла в его руках. Пианист стал наигрывать полузабытые мелодии, вызвавшие у Толли целый ворох воспоминаний. Мелия попросила официанта принести ей бокал шампанского, а затем заказала пианисту две мелодии, под которые они когда-то танцевали в Лондоне.

— Ты помнишь? — нежно прошептала она Толли, еще теснее прижимаясь к его груди.

  111