150 
Они не доверяют всем поголовно, потому что изначально знают, каким жестокими могут быть люди. Но, по всей видимости, и не судят о нас всех по тем нескольким подонкам.
Местные называли меня «мс Эли» – сокращенно от мисс Элис. И в конечном итоге так стали называть наш центр: «Если найдете слоненка, приносите его в Мсэли». Если я все делаю правильно, осиротевшие слонята покидают нас и вливаются в одно из диких стад на территории парка, где и родились. В конце концов, мы же растим своих детей, чтобы однажды они научились жить самостоятельно.
Но когда они уходят от нас слишком рано – тогда все теряет смысл.
Верджил
Помните, как в детстве верили, что облака на ощупь, как вата, а потом узнавали, что на самом деле они состоят из капелек воды? Что если попытаться улечься на облаке поспать, то провалишься сквозь него и ударишься о землю.
Во-первых, я роняю зуб.
Только на самом деле я его не роняю. Потому что уронить – значит до этого ты его держал, а в моем случае рука больше не служит препятствием, и зуб со стуком падает сквозь нее на пол. Я поднимаю голову, испугавшись до чертиков, и хватаюсь за то, что подвернулось под руку, – это оказывается Таллула.
Моя рука проникает сквозь нее, тело ее рассеивается и клубится, как будто состоит из дыма.
То же происходит и с Дженной. Она начинает мерцать, лицо ее перекашивается от страха. Я пытаюсь окликнуть ее по имени, но такое впечатление, что я нахожусь на дне колодца.
Ни с того ни с сего вспоминаю длинную очередь в аэропорту, которая никак не отреагировала, когда я протиснулся вперед, и служащую, которая отодвинула меня в сторону и сказала: «Вам здесь не место».
Вспоминаю человек пять официанток в кафе, которые проходили мимо нас с Дженной, пока кто-то наконец-то нас замечал. А если другие нас просто не видели?
Вспоминаю Абби, свою квартирную хозяйку, одетую так, как будто она явилась из времен «сухого закона», – теперь я понимаю, что, скорее всего, так оно и есть. Думаю о Ральфе из камеры хранения вещдоков, который уже был стариком, когда я только поступил на службу. Таллула, официантка, служащий аэропорта, Абби, Ральф – все они такие, как я. Живут в этом мире, но не являются его частью.
И я вспоминаю аварию. Слезы на глазах и песню Эрика Клептона по радио… Как я надавил на газ, когда вошел в крутой поворот… Как вцепился в баранку, чтобы не струсить и не свернуть в безопасное место… Как в последнюю минуту потянулся и отстегнул ремень безопасности… Момент удара все равно оказался шоком, хотя я его ожидал: осколки лобового стекла дождем посыпались мне на лицо, стойка рулевого колеса вошла в грудь, тело мое разорвало…
На одну изумительную секунду тишины я воспарил.
За время нашего долгого пути из Теннесси домой я спросил Серенити, как она думает: каково это – умереть?
Она на мгновение задумалась.
– А как ты засыпаешь?
– Что ты имеешь в виду? – удивился я. – Просто засыпаю.
– Верно. Ты бодрствуешь, на мгновение забываешься, а потом выключаешься, как свет. Расслабляешься физически. Уголки рта опускаются. Сердцебиение замедляется. Ты отделяешься от третьего измерения. Какой-то уровень сознания присутствует, но чаще всего кажется, что попадаешь в другое измерение. Временное прекращение жизненных функций…
Теперь и я могу кое-что добавить. Когда человек спит, то ощущает, что есть другой мир, который кажется совершенно реальным.
Серенити!
Я пытаюсь повернуться, чтобы увидеть ее. И неожиданно становлюсь таким легким, невесомым, что мне даже не нужно двигаться – стоит подумать, и ты уже там, где нужно. На секунду прикрываю глаза, открываю и вижу ее.
В отличие от меня, Таллулы и Дженны, ее тело не мерцает, не рассеивается. Она твердая, как скала.
– Серенити! – мысленно окликаю я.
Она поворачивает голову.
– Верджил?
Последнее, о чем я думаю, прежде чем окончательно исчезнуть: несмотря на то, что говорила Серенити, несмотря на то, что я сам в это верил, – она не вшивый экстрасенс. А чертовски хороший!
Элис
Знаете, я потеряла двоих детей. Одного, которого знала и любила, а второго, которого никогда не видела. Еще до того, как я сбежала из больницы, я знала, что у меня случится выкидыш.
Теперь у меня сотни детей, которые занимают каждую свободную минутку моей жизни. Я превратилась в одну из тех хрупких, занятых женщин, которые избавлялись от страданий подобно торнадо – мы так быстро вращаемся, что даже не понимаем, какие саморазрушения вызываем.
150 
