42 
– Ты моя будущая королева. И я готов на все, чтобы доставить тебе удовольствие.
– Я буду довольна, если ты будешь любить нашего ребенка. Не стоит придавать сексу так много значения, – заявила она и быстро зашагала по коридору.
* * *
Лейла с трудом передвигала ноги, чувствуя спиной его испепеляющий взгляд. Гарем – этот храм плотских утех – только для них двоих… Одна мысль об этом пробуждала в ней вожделение.
Лейле внезапно открылась сокрушающая истина: она любит Алекса, и уже давно, но боялась признаться себе в этом. Она чуть не воскликнула от облегчения, когда увидела охранников у двери в свои апартаменты, и ринулась туда. Но Алекс остановил ее:
– Постой.
Она попыталась придать своему лицу спокойное выражение и повернулась к Алексу. Нельзя, чтобы он о чем-то догадался. Ему не нужна ее любовь.
– Что?
– В конце недели состоится прием по случаю нашей помолвки. Это отличная возможность представить тебя обществу.
Лейлу охватило волнение. Она – парфюмер, владелица магазина, а не светская львица, которая уверенно может расхаживать среди королевской знати и богачей. Но ей просто необходимо было поскорее скрыться от него, чтобы разобраться в себе.
– Хорошо, я поняла.
И с этими наспех брошенными словами Лейла наконец оказалась по другую сторону двери, испустив сдавленный стон.
Ее сердце принадлежало мужчине, который избегал любви, потому что когда-то пережил слишком много боли из-за смерти брата. Она могла понять Алекса, но неужели человек способен выбирать, кого любить, а кого нет?
Но все-таки Алекс готов на все ради благополучия их ребенка. Разве может она что-то еще от него требовать? Ее потребности и желания не важны.
«Ты же засохнешь и умрешь без любви, как цветок без воды», – прошептал ей предательский непокорный голос.
Лейла сняла всю одежду и залезла под горячий душ, стараясь смыть с себя его запах, который будто въелся в ее кожу. По ее щекам потекли горячие слезы бессилия, а тело содрогалось от безудержных рыданий.
Наступил день торжественного приема. С момента их последнего разговора Лейла почти не виделась с Алексом, но ее всю неделю преследовали эротические сны о гареме. Он присылал ей записки с объяснениями, ссылаясь на многочисленные политические заседания и подготовку к церемонии.
Она же все это время посвятила изучению истории острова, королевского этикета и примеркам свадебного платья. Значительность перемен, произошедших в ее жизни за такой короткий срок, была поистине волнительной.
Ее личная горничная, Амалия, помогала ей сейчас одеваться, и Лейла слегка поморщилась, снова ощутив чувствительность налитой груди.
– Вам жарко, мадемуазель? Открыть дверь? – спросила Амалия.
– Нет-нет, все в порядке.
Она выдавила из себя улыбку и посмотрелась в зеркало. Присутствие духа окончательно покинуло Лейлу. Ей казалось, что она выглядит нелепо в этом элегантном наряде и разочарует своего жениха.
Алекс стоял на пороге комнаты, не замеченный ею, и наблюдал, как его невеста из красавицы превращается в богиню. У него перехватило дыхание от ее восхитительного платья кремового цвета, которое подчеркивало соблазнительные формы. Ее волосы были уложены в замысловатый пучок на затылке. А легкий макияж сделал еще выразительнее глаза и губы.
Его тело незамедлительно отреагировало на ее красоту. Сила этого желания пугала его, поэтому все эти дни он избегал ее как последний трус. Алекс сцепил зубы, сопротивляясь нарастающему вожделению. Ему хотелось забросить Лейлу себе на плечо и отнести обратно в гарем, чтобы снова испытать умопомрачительное блаженство.
Наконец Лейла все-таки увидела его и потупила глаза, смутившись его появлением. Он подошел к ней и протянул бархатную коробочку.
– Еще украшения?
Она спросила это таким тоном, будто ей предлагали выпить из отравленного кубка. Похоже, ему пора смириться с тем, что для нее их помолвка, мягко говоря, не самое радостное событие в жизни.
– Да.
Алекс вытащил из коробочки изящное золотое ожерелье из геометрических фигур и помог его надеть. Близость их тел в этот момент снова напомнила о ноющей боли в паху.
Лейла восхищенно ахнула.
– Я не хочу показаться неблагодарной… Оно прекрасно… Но у меня такое ощущение, будто на мне это смотрится несуразно.
У Алекса не укладывалось в голове, как такая сногсшибательная женщина могла быть настолько неуверенной в себе.
42 
