19 
– Жизнь слишком коротка, – произнесла Мэри, похлопав девушку по руке. – Не трать ее попусту.
Молли стояла, подняв лицо к теплому солнцу, и просто держала хрупкие ладони миссис Бэдфорд в своих руках. В этот момент на нее снизошло спокойствие и вера в собственные силы. Она ощутила, что все вокруг наполнено любовью. Разве можно допустить, чтобы какой-то там Чак забрал это у нее? Она тогда превратится в такого же циника, как этот мужчина, не спускающий с нее глаз.
Девушка снова посмотрела на Хьюстона. Вот что ждало бы ее. Она стала бы слепой к маленьким радостям жизни. Навесила бы ценники абсолютно на все, при этом так и не познав ценность ни одной вещи.
Внезапно Молли стало жалко Хьюстона. Он стоял один, особняком.
Это особенно сильно бросалось в глаза именно здесь, где любящие друг друга люди работали, смеялись и радовались вместе.
И внезапно Молли поняла, что не сможет показать Хьюстону душу «Второго шанса», если не откроет ему и свою. Пусть даже это для нее опасно.
Когда Молли надела то свадебное платье, она почему-то почувствовала себя снова в своей тарелке, чего не было уже очень давно. Ее снова переполняли надежды. Вера в добро и в то, что мечты сбываются. Предвкушение счастливого будущего. Ожидание встречи с тем, с кем можно разделить великое чувство.
Любовь.
Слово снова всплыло в ее сознании и наполнило девушку теплом. Молли не была уверена, что хочет думать о любви в присутствии мужчины, подобного Хьюстону. Не прими она секундой ранее решение быть смелой, то и не стала бы. Просто проигнорировала бы его и вернулась бы в круг любящих ее людей.
Но он так нуждался в тепле. Намного больше, чем она.
– Хьюстон, – обратилась к нему Молли, – я хочу познакомить вас с Мэри.
Он неохотно подошел ближе. Молли не смогла сдержать улыбку, увидев, как что-то промелькнуло в его глазах, когда миссис Бэдфорд крепко обняла его. Молли была уверена, что только что случайно заглянула в его душу. И та не была такой черствой и иссохшей, как Хьюстон хотел показать окружающим.
Солнце припекало. Кто-то вручил Молли лоток с цветами и маленький совок, так что вскоре девушка уже вовсю работала, сидя на корточках между миссис Зарковски и мистером Филли. Миссис Зарковски оценивающе посмотрела на Хьюстона и передала ему свою лопатку:
– Молодой. Сильный. Работай.
– О нет, – запротестовала Молли, вставая и отряхивая землю с колен. – Он не…
Она собиралась сказать, что его одежда не для такой работы, но потом поняла, что и сама одета не для садоводства, а ее это не остановило.
Хьюстон протянул руку к инструменту раньше, чем девушка успела подняться, давая понять, что не наступил еще тот день, когда он будет нуждаться в ее защите. Вскоре он уже копал землю так профессионально, словно занимался этим всю жизнь.
Молли посматривала на него время от времени. Сначала он снял пиджак. Затем засучил рукава. На его лбу выступили капельки пота. Интересно, неужели осознание того, какая она на самом деле, заставило Молли чувствовать себя уязвимой, когда она подглядывала за Хьюстоном? Понять, что она слабая, а он сильный?
Хьюстон повернулся спиной, и Молли не смогла отвести глаз при виде этой неприкрытой силы и мощи. Девушка вспомнила, что должна сделать снимки для буклета, и это послужило достаточным оправданием, чтобы продолжить наблюдение за работой Уитфорда.
Наверное, это было ошибкой. Он излучал мужественность и сексуальность, даже копая землю для клумб.
– Похоже, он милый мальчик, – сказала Мэри, заметив, куда направлен взор Молли. Потом прошептала: – Но, боюсь, немножко сноб.
Молли рассмеялась. О да, этого у него не отнять. По крайней мере, Хьюстон хотел, чтобы люди так думали. Считали его бездушным. Но где-то глубоко в его глазах Молли видела, что он действительно милый мальчик, не желающий жить особняком.
А может, она все напридумывала? Это в ее натуре. Она всегда пыталась разглядеть в людях хорошее. И не собиралась меняться только потому, что это часто приносило страдания.
Молли взяла лопату и стала копать рядом с Хьюстоном. Что покажет ему душу «Второго шанса» лучше, чем люди, работающие на общее благо? Дух братства и единодушия распускался в этом садике подобно зеленым побегам, стремящимся к свету.
«Все-таки романтические настроения – это слабость», – напомнила она себе, правда, не особо желая прислушиваться даже к внутреннему голосу. Почему бы просто не порадоваться моменту? Если бы только Хьюстон разделил эту радость. Судя по выражению лица, мыслями он был где-то далеко и совершенно не замечал прелестей весеннего дня.
19 
