ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  23  

— И что он волен поступать с людьми так, как никогда не посмел бы в обычной одежде. Лычки, шинели, высокие сапоги — все это дает право проявлять жестокость без всякого зазрения совести.

— Эрнст, хватит, — потребовала Беатрис.

— По-твоему, я не прав?

— Тебе прекрасно известно мое мнение. Но сейчас не время для подобных бесед.

Эрнст промолчал и дальше ехал не раскрывая рта, а Пьеро обдумывал его слова и пытался найти в них смысл. Он вообще-то был не согласен. Форма — это красиво, он и сам бы против формы совершенно не возражал.

— А тут есть дети, с кем можно играть? — спросил он чуть погодя.

— К сожалению, нет, — ответила Беатрис. — В городе — да, там детей много. И ты, конечно же, скоро пойдешь в школу и обязательно заведешь друзей.

— А они смогут приезжать ко мне на гору?

— Нет, вряд ли хозяин будет доволен.

— Нам, Пьеро, надо теперь стоять друг за друга, — снова подал голос Эрнст. — Мне в доме давно не хватало еще одного мужика. А то, знаешь, эти женщины помыкают мной как хотят.

— Но вы ведь старый, — ответил Пьеро.

— Ну, не так чтобы очень.

— Двадцать семь — это древность.

— Если это древность, что же ты скажешь обо мне? — поинтересовалась Беатрис.

Пьеро на пару секунд задумался.

— А вы доисторическая. — Он захихикал, и Беатрис тоже засмеялась.

— О боже, юный Пьеро, — вздохнул Эрнст, — ничего-то ты не смыслишь в дамах.

— А в Париже у тебя было много друзей? — спросила Беатрис.

Пьеро кивнул:

— Порядочно. И еще один смертельный враг, который называл меня Козявкой за то, что я маленький.

— Ты вырастешь, — пообещала Беатрис, а Эрнст сказал:

— Гадов везде хватает.

— А мой самый лучший друг — Аншель. Он жил в квартире под нами. По нему я больше всего скучаю. У него сейчас моя собака, Д’Артаньян, потому что в приют с собаками не пускают. Когда мама умерла, я жил у Аншеля, но его мама не захотела, чтобы я там оставался.

— Почему? — спросил Эрнст.

Пьеро хотел было пересказать подслушанный им кухонный разговор мадам Бронштейн и ее подруги, но передумал. Он не мог забыть, как разозлилась мама Аншеля, увидев на нем ермолку сына, и как она не хотела брать его в храм.

— Мы с Аншелем почти всегда были вместе, — сказал он, словно бы не услышав вопрос Эрнста. — Ну, то есть, если только он не писал свои рассказы.

— Рассказы? — удивился Эрнст.

— Он хочет стать писателем, когда вырастет.

Беатрис еле заметно улыбнулась.

— И ты тоже? — спросила она.

— Нет, — ответил Пьеро. — Я несколько раз пробовал, но у меня получалась белиберда. Но зато я много выдумывал и рассказывал всякое смешное про школу, а Аншель потом уходил на часок и возвращался уже с рассказом. И он всегда говорил: хоть это я написал, но это все равно твоя история.

Беатрис задумчиво побарабанила пальцами по кожаному сиденью.

— Аншель… — проговорила она. — Конечно! Это же его мама написала мне и сообщила, где тебя искать. Напомни, Пьеро, как фамилия твоего друга?

— Бронштейн.

— Аншель Бронштейн. Ясно.

И снова Пьеро заметил, как взгляды Эрнста и тети мимолетно пересеклись в зеркале, но на этот раз шофер, посерьезнев, коротко мотнул головой.

— Мне здесь будет скучно, — с убитым видом констатировал Пьеро.

— Здесь и кроме школы всегда есть чем заняться, — успокоила Беатрис. — Уверена, что и тебе найдется работа.

— Работа? — удивился Пьеро.

— Да, именно. Все в доме на горе должны работать. Даже ты. Работа делает человека свободным — так говорит наш хозяин.

— Я вроде и так свободен, — сказал Пьеро.

— Мне тоже так казалось, — отозвался Эрнст. — Но, выходит, мы с тобой оба ошибались.

— Перестань, Эрнст, — оборвала Беатрис.

— А какую работу? — спросил Пьеро.

— Пока не знаю, — ответила она. — У хозяина наверняка есть планы на этот счет. А если нет, мы с Гертой что-нибудь придумаем. Или будешь помогать Эмме на кухне. Ой, да не переживай ты, Пьеро! В наши дни все немцы, и старые, и молодые, обязаны что-то делать на благо Родины.

— Но я не немец, — возразил Пьеро. — Я француз.

Беатрис быстро повернулась к нему, и улыбка сошла с ее лица.

— Ты родился во Франции, это правда, — сказала она. — И твоя мама была француженка. Но твой отец, мой старший брат, был немец. А значит, и ты немец, понимаешь? И отныне лучше никому не рассказывай, откуда ты родом.

  23