24 
Невозможно было оставаться в постели, когда происходит столько волнующих событий, Теоле захотелось принять в них участие. Но когда она оделась, Магара сообщила, что ей не разрешено покидать гостиную.
— Но я могу хотя бы пойти посмотреть, что происходит во дворцовом дворе? — умоляюще произнесла Теола.
Магара обратилась к часовым, но вернулась с отказом:
— У них приказ, фрейлейн. Вам нельзя покидать эту комнату.
— Я понимаю, — ответила Теола.
Но она была разочарована, и тихий, освещенный солнцем сад, видневшийся из окна, не мог заменить все те волнующие события, которые, как ей казалось, происходили около огромного здания.
Заняться было нечем, и она попыталась читать немецкие книги, обнаруженные в гостиной, но не могла сосредоточиться ни на чем, кроме мыслей о произошедшем перевороте.
Раз десять она посылала Магару вниз, на разведку.
Горничная возвращалась с крупицами сведений, которые Теоле приходилось складывать, словно кусочки головоломки, чтобы получить представление обо всем происходящем.
— Все австрийцы уехали, фрейлейн, все до единого! — вернувшись в очередной раз, воскликнула Магара. — Дамы плакали и рыдали, а джентльмены ругались.
— Куда они уехали?
— Генерал предоставил корабль, который доставит их в Неаполь. Многие ужасно злятся, что им позволили взять с собой так мало своих вещей, ведь они все разбогатели с тех пор, как приехали в Кавонию.
— Как им это удалось?
— Мало кто из них не брал взяток, фрейлейн.
— Но кто давал им взятки и зачем? — удивилась Теола.
— Лавочники, ремесленники, торговцы, привозившие товары из других стран. Никто не мог получить аудиенцию у короля, если ему не содействовали придворные, секретари его величества и еще очень, очень много народу!
— Надеюсь, что оставленное ими здесь найдет достойное применение, — высказалась Теола.
— О, в этом вы можете быть уверены, фрейлейн. Генерал пригрозил, что любой, кто будет грабить дома или делать что-нибудь подобное, будет сурово наказан.
— И они его послушаются? — спросила Теола, вспоминая прочитанные ею когда-то истории о солдатах, грабящих, сжигающих и разрушающих ту страну, которую они покорили.
— Они его послушаются, — просто ответила Магара, — потому что он понимает их чувства и то, как они страдали все эти годы.
Постепенно Теола начинала понимать: рассказ Магары о страданиях кавонийского народа не был преувеличением.
Любой человек, владеющий небольшим участком земли или фермой, должен был ежегодно отдавать половину урожая и половину скота старосте, представлявшему короля.
Молодых людей призывали в армию в возрасте семнадцати лет, а когда родители такого солдата становились слишком старыми и больше не могли обрабатывать принадлежащую им землю, землю конфисковывали.
Продукты стоили дорого, и те, кто жил в городе, часто находились на грани голодной смерти просто потому, что не могли заработать достаточно денег для покупок на рынке по непомерным ценам, ведь торговцам тоже очень дорого приходилось платить за свои прилавки и палатки.
Вся страна, как поняла Теола, работала исключительно на обеспечение потребностей короля: каждый раз, когда ему чего-то хотелось, например, построить дворец или еще один охотничий домик в горах, сооружение которого, как узнала Теола, уже было практически закончено, деньги почти полностью собирали с крестьян.
Неудивительно, что они видели в Алексисе Василасе своего освободителя, который разорвет оковы их тяжкого бремени и сделает такими же свободными, какими они были до воцарения австрийского короля.
Магара рассказала ей, что сегодня в Зантосе царит праздничное настроение.
— Люди целый день танцуют и поют. Даже солдаты ходят с цветами за ухом и на фуражках, а генерал организовал бесплатную раздачу пищи тем, кто слишком беден, чтобы ее купить.
Очень обидно, думала Теола, что она не может ни видеть того, что происходит, ни принимать участие в событиях.
Из обеда, принесенного ей Магарой, хотя все было приготовлено очень вкусно, она проглотила всего несколько ложек, поскольку не испытывала голода.
— Вы не хотите есть, фрейлейн? — с упреком спросила Магара.
— Я хочу увидеть генерала, — ответила Теола. — Не могу же я сидеть взаперти бог знает сколько.
— Он очень занят, фрейлейн. Возможно, завтра у него найдется время побеседовать с вами.
Но Теола невольно подумала, что завтра, наверное, она опять целый день просидит в одиночестве в этой комфортабельной и великолепной тюрьме.
24 
