Особенно,... 
17 
Келли, широко раскрыв глаза, смотрела на Жана. Ее мнение о нем взлетело на небывалые высоты.
— А у меня никогда не было талантов к изучению языков, — печально сказала она.
— Ну начать изучать языки никогда не поздно, — улыбнулся Жан. — Так что у вас, возможно, все впереди.
— На фарси я уж точно не заговорю.
— Я тоже не говорю. — Жан взял книгу. — Увы! Только читаю. Знаете, когда я впервые приехал в Иран, я был поражен мудрости его жителей. Причем, мудрости врожденной, что ли. Они совсем по-другому смотрят на жизнь, мир, отношения людей. Вот тогда я и решил почитать их мудрецов. Сначала начал читать на французском, но вскоре понял, что перевод, каким бы он удачным ни был, ни в коем случае не может передать все нюансы. Стал учить язык.
— И что означает… «Бахаристан»? — Келли с трудом вспомнила название книги, но вспомнила.
— «Весенний сад», — ответил Жан.
Он отложил книгу в сторону и внимательно посмотрел на Келли.
— Вы же пришли сюда не для того, чтобы говорить о литературе. Что вас беспокоит?
Келли дотронулась ладонью до лба. Она и забыла, зачем пришла в медицинский кабинет.
— У меня болела голова, — сказала она. — Но сейчас, кажется, все прошло.
— Вы провели слишком много времени на солнце. — Жан приблизился к ней, присел на корточки и заглянул в глаза. Его лицо оказалось на опасном расстоянии от ее, и Келли откинулась на спинку кресла.
Жан дотронулся до лба Келли.
— Раздевайтесь.
— Что? — прошептала Келли. Губы вдруг стали совсем непослушными.
— Раздевайтесь, — повторил он. — Я сделаю вам массаж.
— Нет, — испугалась Келли. — Не надо, что вы…
Келли вжалась в кресло, словно испугалась, что Жан начнет раздевать ее силой.
— Почему вы так испугались? — удивился Жан. — Я же врач. Вам сейчас просто необходим расслабляющий массаж.
— Простите, — смутилась Келли. — Веду себя неадекватно, это все солнце. Где я могу раздеться?
Она поднялась, Жан тоже встал, и опять их лица оказались близко друг от друга.
— За ширмой. — Жан кивнул в сторону, глядя Келли в глаза.
Келли не в силах была отвести глаз, она чувствовала себя кроликом, загипнотизированным удавом. Жан первым отвел взгляд. Вздохнув, он подошел к комоду и достал пакет.
— Вот вам халат. — Он протянул ей пакет, и Келли взяла его трясущимися руками. — Да не бойтесь вы. Разденьтесь до трусиков и ложитесь на тахту. А я сейчас вернусь.
Жан откинул один из гобеленов, за которым оказалась дверь, и вышел из комнаты. Только тогда Келли смогла вдохнуть полной грудью.
За ширмой она разделась и, накинув халат, подошла к тахте. Присела на самый краешек, сложив руки на коленях.
Дверь за спиной скрипнула, и Келли напряглась. Она сидела, не двигаясь и не поворачиваясь к Жану.
— Ложитесь, — тихо сказал он. — И снимите халат.
Зазвучала музыка, что-то незнакомое, волнующее, восточное. Она заполнила медицинский кабинет, так похожий на комнату восточного шейха. Носа Келли коснулся сладковатый аромат, от которого слегка закружилась голова. Или голова у нее закружилась от ожидания чуда?
Келли скинула халат и опустилась спиной на атласное покрывало. Холодная ткань остудила ее спину, и Келли задрожала. Стараясь успокоиться, Келли прикрыла глаза. Она услышала, вернее почувствовала, ведь мягкий ковер заглушал шаги, как Жан подошел к тахте. Сладковатый аромат стал сильнее, и Келли узнала запах мускуса. К нему примешивался запах ванили.
Жан дотронулся подушечками пальцев до ступней Келли, и она вздрогнула от его прикосновения. Он нежно провел по ним, потом перешел на щиколотку, на голень… Чуть-чуть дотрагиваясь до ее тела, пальцы Жана поднимались все выше и выше. Не делая ни одного резкого движения, они добрались до бедра, потом скользнули на низ живота, поднялись выше, пройдя по ложбинке между грудями, по шее, перебрались на лицо и закончили свое движение на макушке. Чем выше поднимались пальцы Жана по телу, тем больше расслаблялась Келли. Напряжение спадало, дрожь исчезла.
— Как хорошо… — прошептала Келли, когда Жан снял пальцы с ее головы.
— Это только начало, — тоже шепотом ответил он. — Всего лишь мои пальцы познакомились с вашим телом, а ваше тело с ними. Оно не отторгло их, и это хорошо.
Он вновь дотронулся до ступней Келли, но на этот раз не пальцами, а ладонью. Руки Жана были теплыми, сухими и нежными. Слегка прижимая ладони, он повторил предыдущий путь. В некоторых местах ладони замедляли движение и слегка, несильно, будто лениво, нажимали на тело, исследуя его.
17 
