Особенно,... 
56 
— Открывай! — сказал он.
Келли, отступив назад, помотала головой. От возбуждения ее колотило, она не могла произнести ни слова.
— Тогда я, — вздохнув, произнес Брендон.
На мгновение Келли испугалась, что ему не удастся открыть крышку. Но все получилось.
— Ну? — выдохнула Келли. — Что там?
— Драгоценности, — спокойно ответил Брендон, словно сообщил о чем-то совсем обыденном.
— О! — только и смогла вымолвить Келли.
На несколько секунд ее словно парализовало, но, когда к ней вернулась способность двигаться, она с криком: «Ну я же говорила!» бросилась Брендону на шею.
— А ну-ка, покажите. — Жан обошел обнимающуюся парочку и заглянул в ящик. — Однако… — протянул он. — Везет же некоторым. — Запустив руку в ящик, он вытащил кольцо с огромным красным камнем и посмотрел его на свет. — Рубин. И что это значит?
— Это наследство Брендона, — быстро заговорила Келли. — Наследство графини де Бюссе. Никто не знал, где оно. Графиня никому ничего не сказала. Но оно нашлось. Я знала, я знала… А он не верил, говорил, что это все выдумки.
От перевозбуждения у нее по щекам потекли слезы. Брендон погладил ее по голове.
— Ну что ты? — прошептал он. — Чего уж теперь плакать?
— Я не плачу, я радуюсь.
— Конечно, радуется, — усмехнулся Жан, на этот раз вытащив из шкатулки колье, сверкнувшее от упавшего на него света лампы. — Мисс Уинстон знала на кого поставить, кого выбрать. И не прогадала. Недаром говорят, что у женщин имеется шестое чувство. Отпуск удался, не правда ли, мисс Уинстон? И любовника заимела, и наследство его.
Его слова больно ударили Келли. Как он может говорить такое?! Что она знала? На что ставила? Гадкий, гадкий Жан! И зачем он только притащился в столовую? Зачем своими словами портит им радость?
— Шел бы ты отсюда, — резко сказал Брендон, прижимая к себе Келли.
— Слушаюсь и повинуюсь, граф. — Жан, криво улыбаясь, отвесил шутливый поклон. ― Где уж нам теперь… Мы недостойны… Да мы свое место знаем…
— Уйди, — сквозь зубы процедил Брендон.
— Как он может говорить такое? — Келли посмотрела на закрывшуюся за Жаном дверь. — Почему он так?
— Не обращай внимания. — Брендон поцеловал Келли.
— Но ты же так не думаешь? — Она заглянула ему в глаза. — Ты же не думаешь, что я с тобой только из-за того, что ты граф?
— Конечно, не думаю. И давай не будем об этом.
— Не будем, — эхом повторила Келли.
12
Первое, что увидела Келли, войдя утром в столовую, была висящая на своем месте картина. Она словно и не покидала своего места.
— Поль повесил картину на место, — сообщила Мадлен, расставляя перед Келли тарелки с завтраком.
— Спасибо ему.
— Нам Жан все рассказал. Оказывается, у вас ночью тут было большое приключение. А я все проспала, ничего не слышала. Но я так рада за капитана Бюссе. Наконец-то ему повезло. И за вас я рада.
— Я тут ни при чем, — улыбнулась Келли.
— Да ладно уж, я все знаю и желаю вам огромного счастья.
Келли смутилась. Конечно, на маленькой яхте не существует тайн. Все сразу же становится явным.
— Я же сразу вам сказала, — не замечая ее смущения, продолжила Мадлен, — на кого следует обращать внимание, а на кого нет. Капитан Бюссе — замечательный человек. Заиметь такого мужа большая удача. Эх, была бы я помоложе… И вы так помогли ему. Да он с этими драгоценностями со всеми своими проблемами разберется.
— Но капитан женат, — сказала Келли и осеклась.
— Ну и что? Развестись дело нехитрое, — усмехнулась Мадлен. Личная жизнь капитана для нее не была секретом.
— Но до сих пор-то он не развелся.
— Не было нужды, вот и не развелся. Зато сейчас…
— Ой, Мадлен, вы торопите события, — вздохнула Келли. — Мы и сами еще ничего не знаем.
Она вспомнила прошлую ночь. После того как они вдоволь позанимались любовью среди разложенных на кровати драгоценностей (и это было восхитительно!), Брендон опять завел разговор о том, чтобы Келли осталась в Ницце. И она опять отказалась. И в этот раз еще более решительно.
— Ну почему ты такая упрямая?! — воскликнул Брендон.
Они лежали, тесно прижавшись друг к другу, рука Брендона нежно поглаживала грудь Келли.
— Твой прошлый отказ понятен. Зачем тебе был я, нищий, с кучей долгов. Но сейчас… Сейчас же все изменилось, сейчас я смогу обеспечить тебе достойную жизнь.
56 
