Особенно,... 
66 
Но зачем Остину понадобилось прятать список имен в ее молитвеннике? Все было выполнено очень умело, так что обнаружить список смог бы только тот, кто вознамерился бы читать книгу страница за страницей. А если бы кто-нибудь стал искать список и потряс бы книгу за корешок, то из нее ничего бы не выпало. Страницы были склеены так плотно, что ничего не обнаружишь, даже если просто перелистывать книгу.
Эванджелина вспомнила ту ночь, когда пришла сюда за книгой, решив почитать ее перед сном. Но Остин забрал у нее книгу. Тогда его действия показались ей всего лишь бесцеремонными, но теперь она все поняла. Он не хотел, чтобы эти бумаги кто-нибудь нашел. В ту ночь в темных глазах его пылал такой огонь, который жег насквозь. Он хотел запугать ее, но только разжег в ней пламя. И она бессовестно попросила его о поцелуе…
Кожу у нее и сейчас покалывало, как будто он снова уставился на нее пылающими глазами.
Эванджелина подняла голову. Остин стоял в дверях, держась за ручку, и в его глазах были холод и враждебность.
Глава 20
Он закрыл за собой дверь. В каюте царило гнетущее молчание.
Остин был при полном параде — воротничок и шарф, синяя куртка с капитанскими планками на плечах, кожаные перчатки и высокие начищенные до блеска сапоги. Он резко отличался от того красивого мужчины, который этой ночью склонялся над ней, впиваясь в ее губы страстными поцелуями. И его волосы сейчас блестели от бриллиантина, а хвостик был аккуратно перевязан ленточкой.
Капитан медленно пересек комнату. Подошел к девушке и вырвал бумаги из ее онемевших пальцев. Затем осторожно сложил страницы и сунул их в карман куртки.
— Остин, что это такое?
Его взгляд был твердым как сталь.
— Это — опасность.
— Не понимаю.
— Ты их читала, — сказал он утвердительно.
— Но это просто список имен.
Он посмотрел на нее, как кошка на мышь. Эванджелина облизнула пересохшие губы.
— Джордж Уиттингтон… Он кузен лорда Рудольфа Уиттингтона? Нашего лорда Рудольфа?
— Не знаю.
— Ты его спрашивал?
— Нет. — Остин уперся кулаками в стол. — И ты не спрашивай. Ты никому не назовешь имена, которые увидела в этом списке. Ни словом не обмолвишься.
— Почему?
— Потому что я прошу тебя об этом.
Капитан отвернулся, собираясь уйти.
— Остин…
Он остановился и медленно повернулся к ней. Под его пылающим взглядом нервы Эванджелины напряглись до предела.
— Если ты хочешь приказать мне чего-то не делать, я должна знать почему.
Его лицо словно окаменело.
— Ты сделаешь это, потому что я прошу тебя как человек, который станет твоим мужем.
— Но пока ты еще не мой муж.
Он стиснул зубы, едва сдерживая гнев.
— Пойми, Эванджелина, опасно знать об этих бумагах. И не важно, знакомы тебе эти имена или нет. Поклянись, что не будешь говорить об этом ни с кем.
Она еще никогда не видела у Остина такого взгляда. Он смотрел на нее очень серьезно, и она почувствовала: он просит ее не просто так.
— Обещаю. Клянусь.
— Мы поженимся, как только придем в порт.
— Да?..
— Да, ты выйдешь за меня, а не за этого беспутного англичанина.
В этом вопросе, однако, она могла возразить ему.
— Я не считаю его беспутным. Он джентльмен. Всегда вежливый и почтительный.
Остин вскинул подбородок.
— Ты выйдешь за меня, Эванджелина?
— Да.
Выражение его лица стало еще более жестким.
— Рад, что ты согласна.
— Ну… я ведь вынуждена сделать это, правда? Я теперь падшая женщина.
Глаза у него заблестели, в них блеснула насмешка.
— Ты будешь падшей женщиной, если не выйдешь замуж за меня.
— Я это и имела в виду.
Остин тяжело вздохнул. Потом протянул ей свою крепкую руку:
— Идем со мной.
— А куда? — Она боялась встречи с матросами, а также с мистером Сьюардом и лордом Рудольфом.
— В тюрьму.
Эванджелина отпрянула:
— Нет, Остин. Я обещаю, что ни слова никому не скажу про список. Можешь запереть меня в моей каюте, если хочешь, только не бросай меня в клетку, пожалуйста.
— Черт побери, о чем ты там бормочешь?
— Я не хочу в тюрьму!
Он снова протянул ей руку.
— Я не собираюсь запирать тебя там. Мы идем повидать Олбрайта.
Она тяжко вздохнула:
— О, кстати… а почему мистер Олбрайт в тюрьме, в клетке? Разве преступление — прыгать за борт?
66 
