28 
Мистер Тавернер, удалившись к одному из окон вместе с Перегрином, завел с ним разговор о лошадиных статях. В гостиную вошел слуга с посланием для миссис Скаттергуд, которая тут же подхватилась с места и, рассыпавшись в извинениях, исчезла, шурша юбками. Не успела за ней закрыться дверь, как в поведении адмирала произошла разительная перемена. Придвинув стул ближе к Джудит, он заговорщически понизил голос:
– Хорошо, что эта мадам удалилась. Осмелюсь предположить, она славная особа, но ни умом, ни красотой не блещет, верно? Знаете, моя дорогая, я вам скажу, что положение сложилось весьма деликатное. Вы же не хотите, чтобы вами помыкал совершенно чужой человек? А этот малый, Уорт, наложил лапу на ваше состояние! Мне это не нравится. Мне говорили, он игрок, причем не слишком удачливый. Нет сомнений, всему виной то нелепое завещание, составленное вашим бедным отцом. Но, осмелюсь предположить, ведь он был не в себе, когда писал его, да?
Должно быть, мистер Тавернер обладал исключительно острым слухом, потому что резко повернул голову, метнул на отца тяжелый взгляд и, прежде чем Джудит нашлась, что ответить на столь беспардонное замечание, подошел к ним и любезно заявил:
– Прошу прощения, сэр, полагаю, подобный разговор моей кузине неприятен. Джудит, – разрешите вас так называть? – я как раз собирался пригласить Перегрина на спектакль. Могу я надеяться, что и вы с миссис Скаттергуд тоже окажете мне честь? Думаю, вы еще не имели возможности побывать в театре. – Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз. – Что вы предпочитаете? В «Ковент-Гарден» выступают Кембл и миссис Сиддонс, а на Друри-лейн играет Баннистер, если вам больше по вкусу комедия. Словом, выбор за вами.
Щеки девушки заалели от удовольствия. Она поблагодарила его, но, к вящей досаде Перегрина, предпочла трагедию. Ее дядя все еще поздравлял своего сына с тем, что тому удалось залучить к себе в ложу такую красавицу, когда дверь отворилась и дворецкий возвестил о приходе графа Уорта.
Мисс Тавернер, явно застигнутая врасплох, обменялась удивленным взглядом с братом и уже собралась было приказать дворецкому, чтобы тот передал их извинения его светлости. Однако было слишком поздно; должно быть, граф поднялся вслед за слугой по лестнице и вошел в комнату в тот самый момент, когда Джудит хотела ответить ему отказом.
Он наверняка услышал ее, но не подал виду, и лишь ироничная усмешка скользнула по его губам. Он окинул холодным оценивающим взглядом собравшееся общество, слегка поклонился и в обычной ленивой манере заявил, что ему повезло, раз он застал подопечных дома.
Джудит была вынуждена представить ему своих дядю и кузена.
Граф явился на редкость в неподходящий момент: его мнение ничуть не интересовало девушку, но представлять ему адмирала все равно было унизительно. Ей показалось, она заметила, как по лицу графа скользнула тень презрения, и она с большим облегчением познакомила Уорта с кузеном. Здесь, по крайней мере, ей нечего было стыдиться.
Гости обменялись ничего не значащими любезностями, причем граф вел себя с убийственной вежливостью, выгодно оттенявшей легкие и непринужденные манеры мистера Тавернера. Вскоре последовала пауза, которую граф, судя по всему, не собирался нарушать, и, пока Джудит отчаянно пыталась придумать, что же еще сказать и мысленно призывала миссис Скаттергуд поскорее вернуться в комнату, ее кузен, обладавший, как она уже поняла, врожденным тактом, напомнил адмиралу, что им предстоит еще одна встреча неподалеку; следовательно, пришло время прощаться.
Она позвонила в колокольчик. Явившийся на зов лакей проводил визитеров, и через несколько минут они удалились.
Граф, невозмутимо разглядывавший Джудит в лорнет, выпустив его из рук, сказал:
– Я вижу, вы последовали моему совету, мисс Тавернер. – Он обвел комнату взглядом. – Вам нравится этот дом? Пожалуй, он обставлен несколько лучше, чем большинство меблированных апартаментов.
– Разве вам не доводилось бывать здесь раньше? – поинтересовалась она.
– Нет, насколько мне известно, – ответил он, удивленно приподнимая брови. – Разве я должен был это сделать?
– Я полагала, это вы… – начала было девушка, но тут же умолкла, последними словами ругая себя за то, что сказала слишком много.
– О нет, – отозвался он. – Его выбирал Блекейдер. – Повернув голову, граф посмотрел на Перегрина, и лицо его исказила болезненная гримаса. – Мой мальчик, вы что же, подражаете стилю мистера Фитцджона и его приятелей или же обязаны этим чудовищным сооружением у себя на шее исключительно неловкости вашего камердинера?
28 
