Особенно,... 
25 
Семья Кинг была счастливой семьей, и с каждой секундой Мари все сильнее чувствовала себя здесь лишней. Ей было неловко лгать таким прекрасным людям, но Мари заставляла себя думать только о том, что ей нужно вернуть ожерелье. А потом она вернется к прежней жизни.
И Джанни вернется к прежнему образу жизни: снова начнет менять женщин каждую неделю, а его сестра, возможно, продолжит тайно надеяться, что однажды ее брат встретит настоящую любовь и создаст семью. А этот малыш, который продолжает приковывать ее взгляд, повзрослеет и никогда не вспомнит о ней.
Да, так оно и будет. Она снова вернется в Нью-Йорк и, скорее всего, окажется безработной: даже если она вернет ожерелье, вряд ли ее примут на прежнюю должность. Так что придется ей заняться поисками новой работы, и, наверное, с долей ностальгии она будет вспоминать дизайнерскую одежду, тропические острова и… холостяка в стерильно-белой квартире.
— Объясни мне, почему ты не хочешь жениться на этой неделе, — потребовала Тереза и, поцеловав сынишку в лоб, хмуро взглянула на Джанни. — Вы с Мари обручились, едва узнав друг друга. Что же мешает вам сразу же пожениться?
— Ты забыла? Я работаю на этой неделе, — напомнил сестре Джанни. — Я здесь для того, чтобы выполнить работу для Интерпола. К тому же мы должны крестить моего племянника, по-моему, для одной недели событий и так достаточно.
Мари не могла с ним не согласиться.
— Может быть, — неохотно призналась Тереза. — Но…
— Никаких но, Тереза, — не дал ей закончить Джанни. — У тебя сейчас есть муж и сын, вот на них и трать свою неуемную энергию.
Рико рассмеялся. Тереза возмущенно взглянула на него, а он усмехнулся, наклонил голову и крепко поцеловал ее в губы.
— Боюсь, в этом он прав, милая. Оставь его в покое.
Все еще хмурясь, Тереза взглянула на Мари:
— Желаю вам удачи с моим братом. Он такой… упрямый.
— Вот спасибо, сестра. — Джанни чокнулся с воздухом и выпил виски. Поставив бокал на столик, он взял Мари за руку и обратился к Рико: — Сколько людей будет присутствовать на выставке?
— Этого сказать никто не может, — пожал плечами Рико.
— Но одно несомненно: такое мероприятие обязательно привлечет к себе внимание воров самого разного калибра. — Джанни многозначительно взглянул на Мари, и сердце у нее забилось быстрее.
Он говорил о Жан-Люке. Что, если он объявится на выставке? Конечно, ему ни к чему так рисковать, но… «Он ведь может узнать меня, а увидев рядом со мной Джанни Коретти, он тут же заподозрит что-то неладное», — вдруг подумала Мари. Вполне возможно, он даст деру до того, как она сможет прижать его в угол и узнать об ожерелье.
— Есть кто-нибудь, о ком я в особенности должен предупредить свою службу безопасности? — проницательно спросил Рико.
— Жан-Люк Баптиста, — сказал Джанни. При этом имени Тереза вскинула голову и взглянула на брата.
— Жан-Люк? — Она презрительно сморщила нос. — Он не осмелится объявиться на Тезоро. Он для этого недостаточно искусен.
Мари едва заметно улыбнулась. Возможно, Тереза и не украла ничего в своей жизни, но, судя по всему, она была неплохо осведомлена. Она, кажется, даже оскорбилась при мысли, что Жан-Люк сможет увести что-нибудь из-под носа ее мужа.
— Да, Жан-Люк недостаточно искусен, — мягко согласился со своей сестрой Джанни, — но у него невероятное эго. Он настолько самоуверен, что может возомнить, что ему все по силам.
— Кто он такой? — вмешался Рико.
Джанни взглянул на него:
— Да так, один выскочка, считающий себя лучше, чем он есть на самом деле.
При этом описании Мари вздохнула. «Надо же было так опростоволоситься», — в который раз подумала она.
Рико принялся мерить шагами комнату.
— Если он недостаточно искусен, то почему должен пойти на риск и объявиться здесь? Думаю, будет осведомлен о повышенных мерах безопасности.
— Я же говорю — типичный выскочка, — пожал плечами Джанни и объяснил: — Он может объявиться на острове под чужим именем.
Рико медленно кивнул.
Мари слушала Джанни и думала о том, что в лице Джанни Интерпол обрел отличного сотрудника — искусного вора с поразительной интуицией.
— Так, значит, ты думаешь, что он появится?
— Я это допускаю. — Джанни сел на диван, все еще держа руку Мари в своей руке. Подушечкой большого пальца он ласкал ее ладонь, и ей приходилось прилагать усилия, чтобы вникать в то, что он говорил. — Думаю, он может решить, что, если ему удастся совершить здесь кражу, его репутация от этого только выиграет.
25 
