ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Красотка для маркиза

Неплохая книга, но немного не хватало страстных сцен. >>>>>

Слезы изменника

Легко читается. Есть все - любовь, секс, разочарования и хеппи энд >>>>>

Прелестная дикарка

Сначала пролистывала абзацы, потом страницыДумала , а вдруг сейчас будет интересно ...... >>>>>

Вереск и бархат

Очень даже ничего) милая сказка , разок прочитать можно даже с удовольствием >>>>>




  5  

— Нет, раньше я никогда его таким не видела. Обычно он держится невозмутимо, — она мельком посмотрела вслед Джереми. — Его ничем не прошибешь…

Она могла бы еще добавить, что Джереми практичен до мозга костей.

— Что ж, я рад, — сказал Монтойя. — А то я уже начал сомневаться в своем решении сотрудничать со «Смит и Нобл».

Встретившись с его внимательным взглядом, Элизабет слегка улыбнулась.

— Вы ведь узнали о нашем агентстве и о Джереми Нобле все, что можно было узнать, прежде чем сняли трубку телефона.

Он улыбнулся ей в ответ, ни в малейшей степени не смущенный ее словами.

— Один-ноль в вашу пользу.

— Вы на Рождество останетесь в городе? — спросила она.

Монтойя кивнул.

— Здесь живет моя младшая дочь со своими детьми. А вы?

— Да, я тоже проведу Рождество в городе.

— Значит, ваша семья живет в Сан-Франциско?

Элизабет покачала головой.

— Мои родители погибли в автомобильной катастрофе, когда я была совсем девочкой.

Эта полуложь, которую она рассказывала много раз, стала ей уже казаться реальностью.

— Извините, искренне сочувствую.

Она никогда не была вполне уверена, как следует реагировать на подобное заявление. «Мне тоже жаль»? — выглядело бы несколько сентиментально, а благодарить кого-то за то, что ему, видите ли, жаль, не только неуместно, но еще и нечестно. Ее-то собственные родители, по милости нескольких опытных снайперов, находившихся на службе у штата Калифорния, умерли так же мерзко, как и жили. Если у них и были какие-то похороны, то радости там, пожалуй, было побольше, чем скорби.

— Как это, должно быть, замечательно, что Рождество вы можете провести с внуками. А сколько им лет?

— Шесть и десять. Обе девочки, и очень похожи на мать. К сожалению, мне не удается видеться с ними так часто, как хотелось бы. Почти весь год они проводят в школе, а это далеко.

— Это прекрасный возраст.

— Какой из них?

— Простите?

Она не слишком внимательно следила за ходом разговора, а с такими мужчинами, как Амадо Монтойя, это штука опасная. По какой-то причине его не устраивала обычная никчемная болтовня, царившая на приемах.

— Я спрашиваю, какой возраст вы имели в виду. Шесть или десять?

— Ну, это я так сказала, вообще, — ответила она. А потом добавила с нехарактерной для себя искренностью, когда разговор заходил о ее прошлом: — Меня лично в данный момент никакой возраст особенно не привлекает.

— А если заглянуть в прошлое?

Шестое Рождество в своей жизни она встречала в автобусе марки «Фольксваген» где-то в штате Миссисипи. А десятое — в каком-то притоне в Филадельфии в окружении негров. Поскольку она была белой и бросалась бы в глаза, если бы ей разрешили поиграть на улице с другими детьми, она провела три месяца как бы в заточении: ее спальня и кухонька в этой квартире — вот и все.

— Боюсь, что даже взгляд в прошлое этого не изменит.

— Печально. Детство — это же очень ценная штука. О нем не следует забывать.

— О, это уж точно.

— Должно быть, вы просто не любите это время года.

Да что же это такое нашло на нее? Опасно подходить так близко к прошлому. Оно совсем не вписывается в ее нынешний облик, в жизнь Элизабет Престон.

— Да вовсе нет, — сказала она, пожалуй, чересчур энергично. — В моей жизни было более чем достаточно приятных Рождеств, чтобы компенсировать одно-два неудачных.

— Я испортил вам настроение. Простите меня, пожалуйста. Просто дело в том, что я считаю важным послушать о чужом семейном опыте. И порой это полезно.

Элизабет облегченно вздохнула, когда Джереми вернулся к ним. Вместе с ним подошел один из администраторов, занимающихся делами Монтойи.

— Извините, что я вмешиваюсь, Амадо, — сказал Джереми. — Вы знакомы с Фрэнком?

— Да, — ответил Амадо, пожимая руку мужчине. — Рад тебя снова видеть, Фрэнк.

Джереми положил руки на плечи Элизабет, этак задушевно стиснув их.

— Вижу, что вы с Элизабет нашли общий язык. Но я в этом и не сомневался. У нашей Элизабет блестящие возможности в мире рекламы. Она — гордость и украшение агентства «Смит и Нобл». Одна из наших восходящих звезд.

Она слышала этот текст так часто, что могла бы наизусть произносить его вместе с ним. Джереми просто использовал ее, как и трех других женщин из их агентства, которым было милостиво дозволено подняться до уровня младших администраторов. Он так и выпихивал их на передний план при каждом удобном случае, в качестве веского доказательства прогрессивной позиции агентства «Смит и Нобл» в отношении женщин.

  5