Особенно,... 
156 
Фелисити потупила глаза и немного покраснела.
– Приезжайте ко мне на плантацию. Пообедаем вместе, – предложил Мильтон.
– Я надеюсь, вы сегодня пообедаете с нами в гостинице, – сказала я Мильтону.
– Спасибо. Сейчас мне нужно возвращаться. Я приду в семь.
Оставив Реймонда с Фелисити, я провела его до конюшни, где он оставил лошадь.
Мильтон сказал:
– Вы не вернетесь с ним.
– Не знаю. Все это так неожиданно. Я страшно удивилась, когда увидела, как он выходит из лодки.
– И вы не знали, что он приезжает?
– Даже не догадывалась.
– Ему нужно забрать с собой Фелисити. С его приездом ей стало намного лучше. Она как будто заново родилась.
– Да, – согласилась я.
– Это из-за него, верно?
– Думаю, что да.
– Пусть они едут. А вы оставайтесь.
– Ох, не знаю, Мильтон. Не могу понять, как мне поступить.
– Я вам скажу.
– Я должна сама понять.
Он посмотрел на меня невесело.
– Мне бы стоит задуматься, – сказал он, – могу ли я на что-то надеяться, когда у меня такие соперники. Один святой, другой призрак.
– Не думаю, что кто-то из них вас так уж устрашит.
Он вдруг развернулся ко мне и крепко прижал меня к себе. Как мне хотелось в тот миг взмахнуть волшебной палочкой, чтобы уничтожить все препятствия, которые стояли у меня на пути.
– Жду вас сегодня к обеду, – напомнила я.
– Я приду. Познакомлюсь поближе с этим совершенным человеком, с этим святым. И, быть может, узнаю что-нибудь о вашем призраке. Он довольно странный тип. А потом я приду и заявлю права на вас. Вы останетесь здесь. Вы выйдете за меня.
Я улыбнулась ему, а про себя подумала: «Этого я и хочу».
Все мы ощущали напряжение, созданное прибытием Реймонда. Фелисити миновала первую стадию эйфории. Она прекрасно осознавала, какие чувства ко мне испытывает Реймонд, и порой мне казалось, что она ненавидит меня за это. Она любила его. Любила всем сердцем. Я видела, что она никогда не сможет избавиться от этого чувства, потому что всегда смотрела на него как на героя и с детства мечтала выйти за него. Более того, как она рассказала мне, и ее семья, и его семья считали их брак делом решенным, но вмешалась я. Неудивительно, что она испытывала ко мне совсем не дружеские чувства.
Я хотела сказать Реймонду, что не могу выйти за него. Я хотела, чтобы он отвез Фелисити домой и оставил меня здесь. Но у меня так и не появилось возможности поговорить с ним, потому что все время поблизости была Фелисити.
Мне хотелось объяснить ему, что я не хочу возвращаться домой. Возможно, я не найду брата. Возможно, я подсознательно смирилась с тем, что он исчез навсегда и что предположение о том, что он утонул, верно. Я до сих пор так и не узнала ничего существенного о его судьбе. Зато я узнала другое: что очень не уверена в себе. Я знала совершенно точно, что люблю Мильтона Харрингтона не так, как любила Реймонда, и что, если я вернусь с Реймондом в Англию, счастья мне не видать, потому что сердце мое останется на Карибе. Однако, оставшись здесь, я могла впасть в состояние счастливой полудремы.
Все это я хотела объяснить, но ждала подходящего случая.
Прошлым вечером Мильтон пообедал с нами в гостинице, как мы и договаривались. Обед прошел в довольно напряженной обстановке. Мильтон был агрессивен, говорил о плантации и острове и вообще всячески выставлял себя на передний план. Реймонд, конечно же, отмалчивался, что было в его духе.
Я была рада, когда обед наконец закончился и Мильтон ушел.
Комментарий Реймонда был краток: «Очень интересный человек».
Думаю, если бы я спросила Мильтона о Реймонде, его оценка была бы менее лестной. Но это только подчеркивало, насколько они разные люди.
В тот вечер мне не спалось. Я снова попыталась найти карту, обыскала весь свой номер, но безрезультатно.
Тут мне пришло в голову, что карту могли украсть. Но зачем? Кому она нужна? Для чего? Все это было очень странно.
Разыскивая карту, я натолкнулась на пилюли Фелисити. Какое-то время она обходилась без них, и я совсем про них забыла. Я это восприняла как указание на то, что она идет на поправку, но на всякий случай не стала от них избавляться. В пузырьке лежало десять пилюль, но я надеялась, что они ей не понадобятся.
Днем, когда Фелисити отдыхала, я поговорила с Реймондом. Мы сели в саду под большим навесом от солнца. Жара была в разгаре, стрекотали цикады, и время от времени я слышала крики фиговой иволги.
Он сказал:
156 
