43 
«Он все понимает! — с восторгом думала Вальда. — Я никогда не предполагала, что мужчина может быть таким чутким!»
Завтра, завтра они будут много и долго говорить. Им столько нужно сказать друг другу.
— Я скажу, что люблю его!
Могла ли она ожидать, что, приехав в Камарг отстаивать свою независимость, найдет здесь самое желанное?
Встретит любимого и любящего ее человека.
Она закрыла глаза, не в силах поверить своему счастью. Вот он, тот человек, который даже не подозревает обо всем ее богатстве, для которого она простая девушка, старающаяся заработать на жизнь ремеслом фотографа. Он не гонится за ее состоянием, он любит ее саму!
Да, она знала, верила, что такое бывает, но все-таки боялась, что никогда не найдет подобных чувств.
Любовь! Прекрасная и возвышенная! Столь же чистая и совершенная, как и та, что издавна воспевалась на земле Прованса рыцарями-трубадурами!
— Я счастлива! Я так счастлива! — повторяла Вальда.
И вдруг вспомнила, что забыла помолиться на ночь. Она села в кровати, молитвенно сложив руки, и закрыла глаза.
— Спасибо тебе, о Боже… Спасибо! — только и могла шепотом вымолвить девушка. Но сердце подсказывало ей, что больше и не нужно ничего говорить. Ее переполняла невыразимая словами, великая благодарность за тот благословенный дар, которым одарили ее небеса.
Глаза ее все еще были закрыты, когда внезапно раздался звук отворяемой двери. Удивленно вскинув ресницы, она увидела, что в комнату входит Ройдон. На нем был длинный, до полу, халат. Кружевной воротничок ночной сорочки выгодно подчеркивал смуглый цвет лица и шеи.
Молодой человек закрыл за собой дверь и шагнул к ошеломленно взирающей на него с кровати Вальде. Что-то странное в выражении его глаз, в усмешке, более обычного кривящей его красивые губы, заставило девушку испытать смущение и неловкость.
В ее широко распахнутых глазах застыл немой вопрос. Он же молча глядел на нее с высоты своего роста. На огромной деревянной кровати с тяжелыми занавесями, на фоне белоснежных льняных подушек она казалась очень маленькой и почти бесплотной.
— Так вот какова ты с распущенными волосами, — произнес он низким, глухим голосом. — Они еще длиннее, чем я думал.
— Ч-что в-вам угодно? — с трудом выговорила Вальда. — Вам н-не следовало приходить сюда.
— Разве ты меня не ждала?
— Н-нет… Конечно, нет!
— Но ведь мы еще не пожелали друг другу спокойной ночи.
Она испуганно взирала на него, а дрожащие пальцы сами потянулись прикрыть грудь. Ее ночная рубашка, наглухо застегиваясь у шеи и на запястьях, ниспадала с плеч мягкими фалдами, однако, сшитая из кружев и тончайшего батиста, была почти прозрачна. Даже в неверном свете единственной свечи сквозь нее прекрасно виднелись округлые девичьи груди с маленькими розовыми сосками.
— Зачем вы пришли? — тихо и испуганно спросила Вальда.
— Ты что же, играешь со мной? — с легким смешком полюбопытствовал гость.
Он присел к ней на кровать, и девушка инстинктивно отпрянула, сильнее прижимаясь к подушкам.
— Ты очень красива и очень соблазнительна, — промолвил он. — И, думаю, в тех исключительных обстоятельствах, в каких мы с тобой оказались, можно было бы немного ускорить ход событий. — Улыбка его сделалась откровенно циничной. — Я вижу, тебе хочется, чтобы я еще немного поухаживал за тобой, еще немного оттянул то, что мы оба считаем неизбежным. Но, милая, к чему терять время? Когда мы целовались, я почувствовал, что нужно нам обоим. Так какой смысл притворяться и строить из себя недотрогу?
— Я… ничего не понимаю, — пробормотала Вальда. — Я… только знаю, что вам… нехорошо приходить в мою комнату.
— Нехорошо? — вскинул брови Сэнфорд.
— Да, это скверно, — голос Вальды окреп. — Когда вы меня целовали… я знаю, моя мама подобного не одобрила бы, но мне… это вовсе не дурным показалось, а… напротив, прекрасным!.. Но сейчас… сейчас, я уверена… совсем другое дело.
— Что ты такое говоришь? Не понимаю. — Недоумение Сэнфорда было совершенно искренним.
— Я хочу сказать, — девушка помедлила, — что джентльменам не положено заходить в спальню леди.
Еще не успев договорить, она поняла, как смешно и нелепо это звучит. Разумеется из всевозможных подслушанных разговоров она знала, что джентльмены как раз и имеют обыкновение туда заходить. Она, правда, не понимала хорошенько, что они там делают, но, очевидно, это было то самое, что называется «заниматься любовью».
43 
