24 
— Ты говорил, мне нужно написать о том, как важны и изменчивы условия в экстремальных видах спорта: особенности гор для скалолазов, свойства снега для сноубордистов, высота и ширина волн для серферов.
Она засмеялась, когда он шутливо скорчил гримасу недоверчивости:
— Ты обманывала, что ты неофит.
— Ага.
— При такой дерзости, кто знает, что ты напишешь обо мне?
— Только факты.
— Рад это слышать.
Его плечи расслабились, и складка между бровей разгладилась. С ним тоже журналисты выкидывали какие-то фокусы? Она ничего не нашла страшного, когда смотрела, что пишут о нем в Интернете. Но может, как генеральный директор управляющей компании, он не мог допустить, чтобы в прессу попал какой-то негатив?
Ава знала — если что-то попало в сеть Интернета, оно остается там навсегда. Она намеренно не смотрела, что о ней пишут в Интернете. Она знала, что там нет ничего о бесчисленных благотворительных мероприятиях, которые она посещала, ни о деньгах, которые она собирала в фонды для нуждающихся, ни о посещении детских домов, которым она попечительствовала. О нет, она нашла бы там отвратительные, скандальные статьи про ее развод. В них Леона представляли как слабого мужа-простофилю, которому наставляет рога фригидная стерва.
«Неудивительно, что он оставил ее, она же Снежная королева» — это было самое безобидное, что они писали. И она знала почему.
Ава ненавидела быть в центре внимания. Обижалась на вмешательство прессы в личную жизнь. Она ненавидела все это, ей хотелось спрятаться от взглядов за спиной своего отца, затем Леона, разбиравшегося с прессой.
Они были с журналистами оживленными и общительными, она вела себя замкнуто и отстраненно. Она отказывалась от бесчисленных предложений интервью для газет и журналов.
Тем не менее, когда ее брак дал трещину, те же самые журналы решили, что это время расплаты, и начали писать о ней полную чушь, которая до сих пор ранила ее, несмотря на все попытки забыть все.
— О чем ты задумалась?
Раздраженная, что позволила себе отвлечься, она тряхнула головой:
— Мысленно пробегаю по списку вопросов, которые я составила для тебя.
Он потянулся через стол и провел пальцем у нее между бровей:
— А должен ли я пугаться от этой грозной складки?
Она рассмеялась:
— До ужаса.
— А что, если я сэкономлю тебе немножко времени? Любимая еда — муссака[5], любимая песня Fly Away Ленни Кравитца, любимый спорт — бейс-джампинг[6].
Неожиданная оторопь охватила ее, она представила, что этот удивительный парень прыгает с любой высоты.
— Вы, кажется, должны сделать хотя бы по одному прыжку с крыши здания, вышки, моста и скалы, чтобы получить квалификацию бейс-джампера?
У нее самой начиналось головокружение даже при прыжках с края бассейна.
— Да. Круто, правда?
Его улыбка согрела ее лучше, чем финиковый пудинг с горячей карамелью, который она ела на десерт.
— Я могу придумать другие слова, чтобы написать это.
— Не пиши, пока не попробуешь сама.
Она подняла руки и обхватила голову:
— Ни в коем случае! Ни за что! Я не могу даже смотреть на американские горки без тошноты.
Его брови поползли вверх.
— Может, ты и быстрой езды не любишь?
— Угадал!
Он поманил ее ближе, и она подалась вперед, чувствуя чуть заметный запах солнца, въевшийся в его кожу.
— Может быть, за рулем сидел просто не тот парень?
Улыбаясь от его шутки, она положила руку на его грудь и мягко толкнула его назад:
— Мне все равно, кто за рулем. Я не собираюсь делать ничего смертельно опасного. И не прыгаю ни с чего, что выше скамеечки для ног.
— Спорю, ты переменишь свое мнение?
— Спорю, что не переменю.
Он подмигнул:
— Никогда не спорь с адреналиновым наркоманом. Он кинется преодолевать любой вызов.
— Хорошо, удачи в этом пари, потому что тебе не удастся затащить меня в горы или куда-нибудь еще. Самое большее, на что я способна, — посмотреть на них по телику.
— Увидим.
По его самодовольному выражению было понятно: у него нет сомнений, что пари выиграет он.
Определенно этот парень был сексуальным, но если он думает, что она увлечется каким-то из этих джампингов, спидингов — чем бы то ни было, — то он ошибается.
— Какого черта я буду прыгать?
Авины пальцы вцепились в металлическое сиденье, а ее спина подалась назад до тех пор, пока она не коснулась твердой стены самолета, стенка вибрировала и жужжала, они были уже достаточно высоко в воздухе.
24 
