63 
И вдруг — чьи-то шаги! А потом тихий свист. Я прижалась к одному из камней, инстинктивно догадавшись, что сейчас произойдет.
— Значит, седьмая дева сегодня здесь?
Я разозлилась на себя за то, что пришла сюда. Джонни все-таки увидел, как я выходила из дома. В этот момент я его просто ненавидела. Он шагнул в каменный круг и, ухмыляясь, уставился на меня.
— Мисс Карлион собственной персоной! — воскликнул он. — Испанская сеньора!
— Я что, не имею права укладывать волосы так, как мне хочется?
— Очень даже имеете, особенно если вам это идет!
— Я бы хотела, чтобы вы меня не преследовали.
— Преследовать вас? Неужели я не могу навестить этих шесть дев, если мне хочется? Они ведь не ваша собственность, не правда ли?
— Ну, раз уж вы пришли полюбоваться девами, я покидаю вас.
— Не спешите. Я предпочитаю семь дев, а не шесть. Леди из камня не в моем вкусе. Но вот седьмая пытается заставить меня поверить, что она — из того же материала. Но я намерен доказать ей, что это не так.
— Вижу, вы никак не можете поверить, что мне не нужны ваши ухаживания.
— Это совершенно невозможно.
— Значит, вы еще более самонадеянны, чем я думала.
— Вот что я скажу вам, моя сеньора: при определенных обстоятельствах вы бы не отвергли моих ухаживаний.
— Я не понимаю.
— Вы всегда были слишком высокого мнения о своей персоне. Если бы я сказал: «Керенза, выходите за меня замуж!», вы бы очень серьезно обдумывали мое предложение. И вам не потребовалось бы много времени, чтобы осознать его выгоду. Вы так неприступны только потому, что думаете, будто я отношусь к вам, как к любой служанке.
У меня перехватило дыхание, потому что его слова вызвали в воображении картину моей жизни в Эббасе — такую, о которой я всегда мечтала. До сих пор это казалось мне недостижимым, но если бы я действительно вышла за Джонни, моя мечта стала бы реальностью. И я, потрясенная его словами, поняла, что это единственный способ реализовать ее. Однако почти сразу же я сообразила, что Джонни просто дразнит меня.
— Я не желаю слушать никаких ваших предложений, — высокомерно ответила я.
— Только потому, — рассмеялся он, — что вы знаете: то, что вы так хотите услышать, я никогда вам не предложу.
Я повернулась, готовая бежать, но он схватил меня за руку.
— Керенза, — начал Джонни, приблизив свое лицо к моему лицу, — и огонь желания в его глазах напугал меня. Стараясь не показать своего страха, я оттолкнула его руку, но он, по-прежнему ухмыляясь, не отпускал меня. — Я могу быть таким же непреклонным и решительным, как и вы.
— Вы просто не знаете, насколько я могу быть решительной, если речь идет о том, чтобы держаться от вас подальше.
— Ну что ж, тогда посмотрим, кто из нас победит, — сказал он.
Несмотря на все мои попытки, я не смогла высвободиться из его объятий. Он так крепко прижал меня к себе, что я даже почувствовала его зубы, когда он приник к моим губам. Я стиснула зубы. В этот момент я его ненавидела. И ненавидела так яростно, что даже получала удовольствие от своей ненависти. Но именно в это мгновение Джонни Сент-Ларнстон разбудил в моей душе эмоции, которые я никогда прежде не испытывала, и эти чувства были сродни страстному желанию. Вероятно позже, подумалось мне, когда я останусь одна, у меня будет возможность проанализировать свои ощущения. Скорее всего, мое желание было связано с этим домом, с новым положением в обществе, так сильно отличавшимся от моего нынешнего положения, с мыслями об исполнении моей мечты. Я так страстно хотела всего этого, что любой, кто был в состоянии дать мне все это, мог разбудить во мне это новое желание. Своими словами о браке Джонни подсказал мне неожиданную идею.
Но в одном я была абсолютно уверена: он не должен — ни на секунду! — усомниться в том, что вызывает во мне только презрение и стремление убежать от него.
Отстраняясь от молодого человека, я проронила:
— Вам следует быть осторожным. Я пожалуюсь, если вы будете преследовать меня. Учитывая вашу репутацию, ваши близкие, без всяких сомнений, поверят мне.
Конечно, я знала, что он почувствовал изменение в моем поведении и ожидал, что я сдамся. Но этими словами мне удалось сбить упрямца с толку — и, легко оттолкнув его, я освободилась. Затем, отвернувшись от него, я с видом победительницы пошла к дому.
Оказавшись в своей комнате, я посмотрела в зеркало. «Неужели это возможно? — спрашивала я себя. — Неужели Джонни Сент-Ларнстон действительно может сделать мне предложение? И если это так, приму ли я его?» Меня била дрожь. От надежды? Или от страха? От удовольствия? Или от отвращения? Я не знала.
63 
