37 
— Похищения? — переспросила Атейла.
— Как это еще назвать? Надин сбежала и забрала ребенка с собой, никому ничего не объяснив. По правде говоря, она была самой красивой женщиной из всех, что я знал. Она все еще такая?
Атейла не знала, что ответить.
— Не стоит притворяться передо мной, мисс Линдсей. Вейлор рассказал мне, что вы приехали совершенно неожиданно из Танжера. Кто, кроме Надин, мог прислать Фелисити обратно, к отцу? И, похоже, она очень спешила, раз выбрала для этого вас, хотя вы так не похожи на гувернантку.
— А как, по-вашему, должна выглядеть настоящая гувернантка? — спросила Атейла. — Почему люди постоянно недовольны моим видом!
— Вы удивлены? Посмотрите на себя в зеркало, особенно сейчас. Никто ни на минуту не усомнится, что вы созданы быть украшением любой гостиной, не исключая тех приемов, которые устраивает его королевское высочество.
Атейла поняла, что сэр Кристофер сравнивает ее с теми красавицами, чьи изображения печатались на почтовых открытках и продавались тысячами. Как правило, их бурно приветствовали, когда они появлялись в общественных местах, как приветствуют актрис, хотя это были светские леди.
Она надеялась, но не была уверена, что это комплимент.
— Ну? — сказал сэр Кристофер. — Я жду ответа на свои вопросы.
— Я думаю, было бы ошибкой, — тихо ответила Атейла, — говорить о прошлом, воспоминание о котором мучительно для графа. Я полагаю, мне лучше не отвечать вам.
Сэр Кристофер улыбнулся:
— Очень мудро. Но все-таки, что вы делали в Танжере?
— Я была там недолго, а приехала туда из Мулай-Идрис.
Она нарочно назвала это место, уверенная, что сэр Кристофер никогда не слышал о священном городе, который располагался на склонах горного массива Зегун. К тому же ей хотелось отвлечь его от мыслей о графине.
Но, к ее удивлению, он внимательно посмотрел на нее, а затем воскликнул:
— Линдсей! А не связаны ли вы как-нибудь с Гордоном Линдсеем?
— Это… был мой отец!
— Не может быть! — удивленно воскликнул сэр Кристофер. — Тогда, во имя всех святых, скажите, как вы очутились здесь!
— Вы знали моего отца? — не менее удивленно спросила Атейла.
— Я восхищался им и читал все его работы. Более того, по невероятному совпадению моя мать тоже Линдсей.
У Атейлы перехватило дыхание.
— То есть… она была… родственницей папы?
— Да, правда, очень дальней. Она была чрезвычайно образованной женщиной и любила читать. Она первая показала мне книги вашего отца, а потом его статьи в Королевском географическом журнале.
— Вам они понравились?
— Я был поражен и восхищен ими!
— Папа успел незадолго до смерти закончить еще одну книгу о берберах.
— Он умер?
— Его убили разбойники. Мы направлялись в Танжер — маленький караван и несколько слуг. Неожиданно на нас напали. Все были убиты… кроме меня.
— Как же вы уцелели?
— Они бросили меня в пустыне, потому что решили, что я тоже мертва. Добрые люди нашли меня и отнесли в Танжер. Там меня приютили в миссии.
— Никогда не слышал ничего более необыкновенного, — сказал сэр Кристофер.
Атейла посмотрела в сторону графа, который сидел во главе стола и выглядел так, словно сам был представителем королевского рода. Сама не зная почему, Атейла попросила сэра Кристофера:
— Пожалуйста, только не говорите никому, кто я и откуда. Пообещайте мне!
— Вы хотите сказать, что граф не знает, что вы дочь Гордона Линдсея?
— Нет, он думает, что я просто гувернантка, которую мать выбрала для Фелисити. Пусть так и останется.
Она сама не знала, почему не хочет, чтобы кто-нибудь узнал о ее прошлой жизни. Может быть, боялась, что граф сочтет ее недостаточно образованной, чтобы учить его дочь, или вообще не одобрит ту жизнь, которую она вела вместе со своим отцом.
— Пожалуйста, — взмолилась девушка, — пообещайте, что вы ничего не расскажете.
— Конечно, — успокоил ее сэр Кристофер, но вы должны рассказать мне о последних открытиях вашего отца и о его новой книге, которую я постараюсь немедленно заказать.
— Да, она очень интересна, — сказала Атейла. Они еще долго разговаривали и только к середине ужина девушка спохватилась, что невежливо совсем не обращать внимания на своего соседа, который сидел по другую сторону от нее. Нехотя она повернула голову, но с облегчением отметила, что ее сосед, пожилой маркиз Донкастер, поглощен обсуждением весенних скачек в своем имении. Он и дама, которая сидела с ним рядом, не выражали ни малейшего желания прервать столь увлекательную беседу.
37 
