Особенно,... 
52 
– Ты вернулась вот за этим, – он приподнял руку, в которой держал ее палантин, – или все-таки передумала?
– Я вернулась за палантином, и я не передумала, – ответила она настолько твердо, насколько сумела.
– Ты совершаешь большую ошибку и сама знаешь это, – предпринял он еще одну попытку убедить ее.
– А мне кажется, это ты ошибаешься. – Серые глаза Виктории гневно сверкнули.
Он вскинул бровь, криво улыбнувшись.
– Вот как? В чем же? В том, что ты хочешь меня ничуть не меньше, чем я тебя? Не думаю. А если ты забыла, могу напомнить.
– Напомнить? – Она инстинктивно попятилась от него, но тут же уперлась спиной в дверь.
– Именно. – Одним движением он уничтожил расстояние между ними. – Вижу, ты нуждаешься в напоминании.
Виктория хотела убежать. И хотела остаться. Она уже ничего не знала. Единственное, в чем она не сомневалась, это в том, что случится в следующий момент. Подобно беспомощному оленю, ослепленному фарами машины, она замерла на месте. Его горящие глаза прожигали ее насквозь. Сознание ее словно раздвоилось: она и боялась того, что сейчас будет, и хотела этого больше всего на свете.
Когда он протянул руку, Виктория закрыла глаза. Пальцы коснулись ее волос, и сердце ухнуло куда-то вниз. Виктория вздрогнула – он нежно обхватил ее за талию и мягким, но нетерпеливым движением привлек к себе. Она ощущала его жар, его твердость, его силу и, когда ее мягкая плоть вжалась в его крепкую как стена грудь, почувствовала непреодолимую, ни с чем не сравнимую потребность в нем.
Дыхание покинуло ее и весь мир замер, когда его горячие, жаждущие губы прижались к ее трепещущим губам.
Не то боль, не то наслаждение пронзили насквозь все ее существо. Она больше ничего не понимала, ни в чем не была уверена. И на один короткий, пьянящий, безумный миг это перестало быть важным для нее. Осталось только это сводящее с ума желание, эта жажда быть с ним. Виктория пылко прижималась к нему, и, обвив его шею руками, вонзалась пальцами в густые жесткие волосы. Ее тело пылало от его обжигающих поцелуев, а стук сердца сливался с бешеным стуком его сердца.
– Тори, Тори… – бормотал он хриплым от страсти голосом.
Рука, обнимающая ее, скользнула к груди. Большой палец еще не коснулся соска, а Виктория уже чувствовала, как он возбужденно заострился и затвердел. Роберт прижался к ней животом, и, ощутив силу его желания, Виктория застонала. Всепоглощающий огонь страсти сжигал ее. Если он захочет заняться с ней любовью прямо здесь и сейчас, мелькнула у нее безумная мысль, она не воспротивится, не найдет в себе сил, даже несмотря на то, что в любой момент кто-то может войти и увидеть их.
На миг оторвавшись от ее припухших пылающих губ, Роберт слегка отстранился и вперил в нее взгляд пылающих глаз, в которых горел золотистый огонь.
– Ты же видишь, что происходит с нами, Тори. Прошу тебя, останься со мной. Я дам тебе все, что только пожелаешь. Все сокровища мира.
Все, кроме обязательств, мысленно договорила за него Виктория. Горячая волна желания схлынула, и на смену ей пришла холодная, отрезвляющая реальность. Она отпрянула назад.
– Нет! Никогда! И не проси! – С неожиданной силой вырвавшись из его объятий, она схватила с пола упавший во время их поцелуя палантин и ринулась вот из замка, преследуемая его яростным взглядом. Выскочив из парадной двери, она побежала к машине, подгоняемая паникой. Если у нее хватит глупости остаться еще хоть на мгновение, он поломает ей жизнь раз и навсегда.
С безумно колотящимся сердцем Виктория рывком распахнула дверцу машины, плюхнулась на водительское место и, включив зажигание и развернув машину, понеслась в сторону гостиницы так быстро, словно за нее гнались все силы ада.
9
– С тобой все в порядке, девочка моя? – поинтересовалась миссис Стоун. – Ты какая-то уж больно тихая. Я думала, что ты в восторге от своей командировки в Шотландию, и сразу же станешь взахлеб рассказывать мне о своих впечатлениях.
Полчаса назад они приехали из аэропорта, где миссис Стоун, как и обещала, встретила дочь, и сейчас сидели на кухне нью-йоркской квартиры Виктории и пили кофе.
– Просто я немного устала с дороги, мам. Я непременно тебе обо всем расскажу, вот только отдохну немного, хорошо? – натянуто улыбнулась Виктория.
В сущности, она не лгала. Она действительно чувствовала себя ужасно разбитой, словно обломок кораблекрушения, но не столько физически, сколько эмоционально.
52 
