Особенно,... 
144 
— Она бы никогда не сделала этого! — вступилась Лара за свою дочь.
— Даже ненамеренно, — возразил Сирило.
— Ты не знаешь ее, — настаивала Лара.
— А ты слишком сильно ее любишь, — ответил Сирило.
— Милорд, миледи, — тактично вмешался в разговор Тэви, — позвольте проводить вас в ваши апартаменты. Моя госпожа выделила вам комнату, выходящую окнами в сад и деревню за ним. Кроме того, в вашем распоряжении будет вся юго-западная башня.
— Превосходно! — поблагодарил Калиг, взяв Лару за руку. — Тогда мы пожелаем вам доброй ночи, Сирило, и еще раз огромное спасибо вам с Нидхуг за гостеприимство.
— Я не собиралась с ним драться, — сказала Лара, пока они следовали за Тэви.
— Нет, ты хотела этого, — усмехнулся Калиг. — Но я бы предпочел, чтобы ты дралась со мной, а потом мы занялись бы любовью, чтобы разрядить обстановку.
— Ты неисправим, — с улыбкой ответила Лара. — И все же я не понимаю, почему Сирило сказал, что в Марцине есть частичка Тьмы.
— Но ведь это правда, — сказал Калиг. — Несмотря на то что она не на стороне зла, кровь ее отца течет в ее венах наравне с твоей, Лара. Однако не стоит бояться за нее, любовь моя. Придет время, когда кровь Колла станет ее преимуществом.
— А я отнюдь так не думаю, — упрямо отрицала Лара. — Тем не менее меня успокоило то, что она решила остаться с мамой. Она ведь не может пойти с нами, не так ли, Калиг?
— Нет. — Он отрицательно помотал головой.
— Вот мы и пришли, милорд, — сказал Тэви, когда они подошли к большой двойной дубовой двери. Он распахнул ее, и перед ними предстал лестничный пролет. — Ваши покои на верху башни. Прислать к вам Кади, миледи?
— Нет, не сегодня, — ответила Лара. — Однако попросите ее прийти ко мне утром.
— Будет исполнено, — сказал Тэви и, откланявшись, удалился.
Лара и Калиг поднялись по винтовой лестнице до другой двери, размером поменьше. Открыв ее, они вошли в чудесную уютную круглую комнату. Здесь был камин, в котором горела ароматическая древесина, а за окном сияли два близнеца, две луны Бельмаира — серебряная и золотая. Они проливали свет на сады и деревню. В комнате была еще одна дверь, открыв которую они обнаружили очередную лестницу, но короче той, что привела их сюда.
Поднявшись по ней, они оказались в прелестной спальне на самой вершине башни. Здесь тоже был камин, в котором горело такое же благовонное дерево, что и в гостиной, а сквозь сводчатые окна теплый лунный свет заполнял комнату. Еще одна дверь вела на маленький балкон, а перед камином стоял большой круглый камень. Калиг тщательно осмотрел его и обнаружил маленькую кнопку. Он нажал на нее, и камень сдвинулся, а вместо него появилась круглая каменная ванна, заполненная водой. Пар, поднимавшийся от воды, говорил о том, что она теплая.
— Гениально! — сказал Калиг и незамедлительно начал снимать с себя одежду.
Раздевшись, он спустился по ступенькам в каменный сосуд. Как только он удобно устроился в воде, на краю ванны появился небольшой поднос с мылом, маслами и лосьонами.
— Твой брат очень заботливый хозяин, — заметил Калиг, с довольной широкой улыбкой на лице.
Лара не стала ждать приглашения и даже утруждать себя, снимая одежду, она просто волшебством избавилась от нее, таким же образом отправила Андрасте в комнату ниже, на подставку над камином и присоединилась к Калигу в ванне.
— Температура воды просто идеальна, — отметила она, устроившись напротив принца. — Это именно то, что нужно после такой неприятной стычки с Колгримом. Немало времени прошло с тех пор, как я в последний раз доставала Андрасте из ножен с целью сразиться. — Через некоторое время она сказала: — Иди ко мне, милорд, я очищу тебя от всей грязи Хетара.
— А потом то же я сделаю с тобой, любовь моя, — сказал Калиг.
Лара взяла губку и налила на нее жидкого мыла. Она тщательно и с удовольствием мыла все тело принца-тени, его густые темные волосы. А когда закончила, он повторил ту же процедуру с ней. Потом притянул ее спиной к себе, накрыл ладонями ее груди и стал ласкать, с наслаждением сжимая их. Он убрал ее мокрые волосы и нежно поцеловал в шею, потом спустился к плечу. Лара вздохнула, и в голосе ее послышалось блаженство.
— Впервые за многие месяцы, — прошептал он ей на ухо, — мы можем думать только друг о друге и об удовольствиях, которых жаждут наши тела.
Он поцеловал ее ушко и нежно укусил за мочку.
144 
