136 
— Знаешь что, давай я сам ей позвоню, — предложил Энтони. — Так будет лучше.
— Нет, не будет.
— Ты-то откуда знаешь?
— Знаю.
— Черт тебя возьми, Рени, ты просто идиотка! Дай ей мой сотовый, о’кей? Только не тот, что для деловых контактов, а личный.
Рени скрипнула зубами. Она сдерживалась из последних сил. Энтони вел себя как последний мерзавец, и она начинала всерьез задумываться о том, чтобы от него избавиться. Раз и навсегда избавиться.
— Когда ты планируешь вернуться в Вегас? — спросила она.
— Перед нашим большим фейерверком, — ответил Энтони. — Кстати, как идет подготовка? Все в порядке?
— Все, если не считать легавых, которые прочесывают мой отель.
— Ничего, переживешь.
Разумеется, она переживет. Рени знала это так же твердо, как и то, что Энтони Бонар уже давно сидит у нее в печенках. Кем, интересно, он себя возомнил, если пытается отдавать ей распоряжения? Кто она ему — секретарша? Служанка? Девчонка на побегушках? А вот хрен вам, мистер Бонар!
— В настоящее время Тасмин числится без вести пропавшей, — сказала она.
— Но ведь так оно и останется? Надеюсь, легавые не найдут ничего, что заставит их изменить свое мнение?
— Нет, не найдут, — сквозь зубы ответила Рени.
— Твои люди сработали аккуратно?
— Да, — подтвердила она. Тело Тасмин действительно находилось в таком месте, где его никто не смог бы найти, если бы Рени сама не указала полиции, где искать. — Я обо всем позаботилась, — добавила она.
* * *
— Попробовала бы ты не позаботиться, жирная сука!.. — в сердцах прошипел Энтони, швыряя трубку. Он был в бешенстве. Подумать только, с каким дерьмом ему приходится иметь дело!
— Что случилось, папа? — спросила Каролина, входя в комнату. Все утро она загорала у бассейна, и на ней был только крошечный желтый купальничек и резиновые шлепанцы.
— Ничего, принцесса. Это так… бизнес, — уклончиво ответил он.
— А каким именно бизнесом ты занимаешься? — поинтересовалась Каролина, надкусывая большое яблоко, которое она взяла из вазы на столе.
— Я занимаюсь импортно-экспортными операциями. Да ты и сама знаешь… — машинально ответил Энтони, отметив про себя, что крошечное бикини дочери выглядит уж слишком откровенным. Черт побери, подумал он, ведь девчонке только тринадцать! Какой идиот позволил ей напялить этот бесстыдный купальник, который подошел бы скорее для модели, рекламирующей нижнее белье, чем для школьницы?
— Да, знаю. Я спрашиваю — что именно ты импортируешь? — не отступала Каролина. — Одна подруга спросила меня об этом, а я не знала, что сказать.
— Я импортирую… самые разные вещи, принцесса. Покупаю товары в Китае, привожу в Америку и продаю в магазины.
— О-о-о! — протянула Каролина и снова куснула яблоко. — А могу я пойти в один из таких магазинов и купить себе какую-нибудь вещь?
— Там нет ничего такого, что бы тебе понравилось, — быстро нашелся Энтони, гадая, в чем причина этого внезапного интереса к его делам. — Это в основном дешевые товары, они не в твоем вкусе.
— А почему ты продаешь дешевые товары?
— Потому что именно на дешевых товарах можно заработать большие деньги, принцесса.
— Я люблю большие деньги! — хихикнула Каролина.
— Слушай, принцесса, не могла бы ты немного прикрыться? — спросил Энтони. — В твоем возрасте не годится выставлять себя напоказ.
— Быть может, когда-нибудь я тоже займусь бизнесом! — проговорила Каролина, пропустив его замечание мимо ушей.
— Нет, лапонька, никакого бизнеса, — возразил Энтони. — Когда ты немного подрастешь, я найду тебе хорошего мужа, чтобы ты могла нарожать мне много-много внуков.
— А если я не хочу замуж? — капризно сказала Каролина и скорчила брезгливую гримасу. — Мужчины противные.
— Не все, золотко мое. Ты сама это поймешь, когда немного вырастешь.
— Почему я пойму, папа? — поинтересовалась Каролина с самым невинным видом.
— Ну, хватит вопросов, — бросил Энтони, начиная терять терпение. — Ступай, мне нужно работать. И надень что-нибудь поприличнее этого желтого безобразия! Ты же почти голая!
Лицо Каролины обиженно вытянулось, и Энтони поспешил загладить свой промах.
— Извини, принцесса, — быстро сказал он. — Я не собирался тебя воспитывать. Ну, поцелуй скорее своего папочку!
Каролина послушно бросилась к нему на шею, и Энтони обнял ее — быть может, чуть крепче, чем следовало отцу.
136 
