124 
Дуг снова потер виски, в этот раз сильнее, чем обычно.
— Неужели твой отец никогда не дарил тебе пони, Нора? — настойчиво спросил он. — Или собачку? С серьезным лицом предупреждая, что теперь ты за нее отвечаешь.
Нора кивнула, но тут же хотела что-то возразить. Однако Дуг не дал ей этого сделать. Он спешил продолжить.
— Если бы эта лошадь однажды сбросила тебя или собака укусила, тогда бы все выглядело по-другому, не так ли? Тогда твой отец продал бы животное, невзирая на то, что ты к нему привыкла...
— Аквази — не животное! — возмутилась Нора.
— Нет, он был ребенком! — воскликнул Дуг. — И я тоже. Мне было десять лет. Мне вообще не мог принадлежать никакой раб, так же, как тебе — твой пони или твоя собачка. Что я должен был сделать, Нора, что?
— Тебе было десять лет? — Нора ошеломленно посмотрела на него. — А я думала... Тебя же послали в Оксфорд, в университет. Я думала, что тебе было не меньше шестнадцати. Маану...
Она запнулась. Нет, тут что-то было не так. Маану ничего не говорила о возрасте мальчика, когда это произошло. Так что ничего неправдивого тут не было, наоборот. Нора из ее рассказа должна была сделать вывод о том, что и Дуг, и Аквази были тогда еще детьми. Девушка рассказывала об уроках чтения. «Я умею это не очень хорошо... я ведь тогда была еще маленькой...» Маану была на шесть лет моложе Аквази и Дуга, значит, если бы мальчиков разлучили в возрасте шестнадцати лет, ей должно было быть десять. Нора в десять лет давно бы уже научилась читать.
— Шестнадцать! — Нора и Дуг уселись было на бревно, но молодой человек тут же вскочил и взволнованно заходил взад-вперед. — Как ты могла в это поверить? Боже мой, в шестнадцать лет мы ведь уже не были бы такими дураками! Мы бы не выдали себя. И если бы это обнаружилось, то мы сбежали бы вдвоем. В горы, на свой страх и риск, к маронам, чего бы это ни стоило. Но тогда... Мой отец накрыл нас, Нора, когда я был болен. Точно так же, как и Маану, наверное, такая же простуда, только я, конечно, лежал в своей комнате, а мама Адве держала свою дочку на кухне. Аквази сидел возле меня и читал мне вслух книгу. Какую-то историю про пиратов. При этом можно было бы спастись, если бы мы подозревали, что нас ожидает. Он, в конце концов, мог бы сказать, что только притворяется, что читает, а на самом деле просто придумывает эту историю. Однако, когда отец вошел в комнату и спросил его, Аквази с гордостью объяснил, что он, разумеется, умеет читать, и тут же продемонстрировал свое умение. И это навлекло на нас беду. Меня с ближайшим кораблем отправили в Англию, в интернат. А Аквази... Я думал, что отец продаст его. Он ведь был воспитан в качестве домашнего негра, и за него дали бы много денег. И я всегда утешался тем, что домашним неграм жилось неплохо. Но послать его на плантацию... в возрасте десяти лет... Он, наверное, прошел через ужасные испытания, и это настоящее чудо, что он вообще выжил. Только я в этом не виноват, Нора! Я так же плакал и кричал, как и он. Но я не виноват в том, что кожа у меня другого цвета. Я не несу вины за решение моего отца. И я клянусь Богом, Нора, с тех пор, как я снова здесь, с тех пор, как я увидел рубцы на его спине, с тех пор, как он обращается со мной, словно... с врагом... я каждый день думаю о том, что бы я мог сделать, чем бы я мог ему помочь.
Он закрыл лицо руками.
Нора, не в силах ничего с собой поделать, подошла к нему и обняла его.
— А я ведь тоже думала, что ты...
Дуг притянул ее к себе.
— Но ты мне веришь? — тихо спросил он.
Нора кивнула. Конечно, она поверила ему и теперь тоже боролась с чувством вины. Она совершенно неправильно истолковала рассказ Маану и ее ненависть.
— Ты был еще ребенком, Дуг, прекрати упрекать себя. На тебе нет никакой вины. Это проклятая система виновата, это рабство. И...
«И Элиас», — подумала она. У Норы не было никаких угрызений совести по отношению к мужу, и, в порядке исключения, она даже не вспомнила о Саймоне, когда в следующее мгновение позволила Дугу нежно поцеловать себя.
Глава 3
И если бы рассерженные духи действительно умели вызывать ураган, как верил Квадво, тогда Аквази собственноручно освободил бы кого-то из них, когда увидел Дуга и Нору в тесных объятиях друг друга.
Молодые люди не обращали внимания на группу лесорубов, которые работали в лесу вблизи дороги, ведущей к морю, занимаясь рубкой и распилкой двух старых красных деревьев. Элиас Фортнэм пришел к выводу, что они не выдержат ближайшего летнего урагана, и подумал, что лучше продать дерево, пока оно хоть чего-то стоит. Аквази входил в группу рабов, которые должны были выполнить это задание, и сидел в кроне дерева, спиливая там самые крепкие сучья, до того как ствол будет свален вниз. Он прекрасно видел влюбленную пару, и в душе у него зародилась такая ненависть к старому другу-сопернику, что ураган по сравнению с ней показался бы просто милым. Ни один дуппи, ни один бог и ни один дух не могли бы остаться безучастными к такой бешено кипящей ярости, но, как всегда, силы небесные держались в стороне от человеческих страстей. С неба не ударили смертоносные молнии, и земля не разверзлась, чтобы поглотить соперника Аквази.
124 
