132 
Нора отвела молодую женщину в спальню и уложила ее в постель, после чего приготовила ей большую чашку настоя из целебных трав для успокоения.
Она с удовольствием предоставила бы это Адвеа, но Рут отреагировала на появление черной женщины истерическим припадком.
— Было бы лучше всего привлечь сюда баарм мадда, на случай если Рут опять беременна. Если она сейчас потеряет еще одного ребенка... — Нора поделилась своим беспокойством с Маану, которая, как обычно, упорно молчала. — Однако если она не хочет... Скажи, пожалуйста, можно ли раздобыть какой-то еды? У меня такое чувство, что я умираю с голоду. Если я не усну, до того как...
Маану слегка поклонилась, и это был жест, который выводил хозяйку из себя, о чем девушка прекрасно знала.
— Вы лучше переоденьтесь, через полчаса в столовой будет накрыт стол.
— Что будет? — спросила Нора. — Ты имеешь в виду... Здесь... наступает конец света, у нас погибли девять человек, а мы... а мой супруг приказывает подать ужин, как в обычный день?
Маану сделала книксен.
— Один человек, миссис. Остальные всего лишь рабы. Кстати, у нас еще четыре мертвых осла, миссис. Баккра очень разозлился, он прикажет наказать плетьми погонщиков, потому что они не успели отвязать животных.
Нора схватилась за голову.
— Маану, я требую, чтобы ты прекратила это, — пробормотала она. — Хотя бы сегодня. Ну ладно, если так должно быть, помоги мне переодеться и сделай что-нибудь с моими волосами. Их надо бы помыть, они забиты грязью и похожи на солому. Но я не хочу заставлять тебя сегодня еще и воду таскать. Так что, пожалуйста, ты меня тоже хоть чуть-чуть пожалей. Веди себя по-человечески или лучше молчи.
Маану вычесала из волос Норы огромное количество красноватой грязи и просто связала их в пучок на затылке. Однако волосы все равно выглядели неухоженными. Нора даже вздрогнула, увидев свое отражение в зеркале. Она была бледна, глаза ввалились, и, казалось, щеки тоже запали. Нора подумала, не применить ли ей грим, но затем отказалась от этого. Она выглядела такой измученной и усталой, какой чувствовала себя, и никто не посмеет порицать ее за это. Маану хранила мрачное молчание и больше не провоцировала свою хозяйку. Она вытащила из шкафа и выложила перед Норой простое темное платье. К нему нашелся черный платок на плечи. Нора посчитала, что оделась сообразно случаю.
На лестнице она встретила Дуга, у которого тоже был переутомленный вид. Его светлые волосы имели красноватый оттенок — из них никто не вычесал грязь.
— Тебе придется завтра помыть голову, иначе тебя будут принимать за ирландца, — устало пошутила Нора.
Дуг улыбнулся ей.
— Мы можем вместе пойти к морю и смыть с себя грязь, — заметил он. — Теперь, когда я знаю, что ты умеешь плавать...
Нора покраснела.
— На сегодня с меня хватит воды — даже моря и пляжа, — сказала она. — А теперь еще и этот ужин... Не находишь ли ты его каким-то... призрачным?
Дуг отмахнулся.
— Хватит уже богов и духов... Если этот проповедник вознесет застольную молитву и поблагодарит Бога за наше спасение, я закричу.
Дуг, конечно, кричать не стал и выдержал короткую серьезную молитву за души умерших с напускным спокойствием. После этого он набросился на еду с таким же аппетитом, как и Нора. Порицающий взгляд преподобного, который сам непривычно сдержанно принялся за угощение, не помешал никому из них.
Громко вел себя за этим ужином один лишь Элиас, который только теперь наконец-то понял, что хотел сказать ему сын еще несколько недель назад.
— Проклятый Холлистер! Его плантация почти не понесла ущерба, я уже там все осмотрел. Зато наш поселок рабов полностью погиб! Но он мне за это заплатит, он компенсирует мне все потери! Восемь рабов, из них пять полевых ниггеров в расцвете сил! И две упряжки ослов! Этот эксперт из Англии кое-что от меня услышит... — Элиас возмущался очень громко и пил один стакан рома за другим. Казалось, что голода он не ощущает. — Подумать только, во что обойдется все построить снова! Перегонная установка тоже погибла...
Дуг и Нора оставили его буйствовать дальше, извинились и ушли сразу же после ужина. То же самое сделал проповедник. Последний хотел еще раз взглянуть, как дела у его жены, и вместе с ней вознести пару молитв за своего сына. Норе бросилось в глаза, что он не посвятил ни единого замечания спасению своей маленькой дочки. Наверное, для него было бы лучше, если бы погибла Мэри.
132 
