174 
Однако Нора все больше набиралась опыта в обращении с мачете и мотыгой, а ее израненные ноги и руки уже зажили. Мазь Нэнни сотворила чудо — однако это была скорее целебная глина, чем паста на основе жира. Следовательно, она не могла помочь в решении самой болезненной проблемы Норы — почти ежедневных сношений с Аквази.
Ее надежда на то, что она когда-нибудь надоест Аквази как женщина, которая ни в коей мере не вдохновляла его, а только лежала под ним, окаменевшая от ужаса, не сбылась. Аквази, казалось, достиг своей заветной цели. И Маану не переставала ненавидеть Нору за это.
Так проходила неделя за неделей, и надежда Норы на нападение англичан угасала. Дуг Фортнэм, похоже, не делал никаких усилий, чтобы предпринять что-нибудь для ее спасения. Сначала она оправдывала это его потрясением от нападения — конечно, он чувствовал себя виноватым в том, что оставил Нору наедине со своим отцом. Затем она стала предполагать, что он постарается использовать свое влияние на губернатора и для этого ему понадобится время. Она думала, что ее возлюбленный не будет организовывать карательные экспедиции сломя голову, а станет действовать разумно, энергично и целесообразно. Ведь, наверное, все-таки возможны переговоры. Нора между тем знала уже несколько больше об отношениях между губернатором и маронами и могла оценить поведение Нэнни. Совершенно точно королева не стала бы рисковать возможностью возникновения войны или бунта среди собственных людей ради того, чтобы оставить Аквази его белую рабыню!
Но в Кингстоне все, казалось, забыли о Норе. И даже Дуг, очевидно, не считал ее достаточно важной, чтобы самостоятельно организовать спасательную акцию. Фортнэмы были богатыми, он мог бы, например, по-королевски вознаградить какого-нибудь белого торговца за ее похищение. Те часто приходили в Нэнни-Таун, и Нора снова и снова испытывала острый прилив надежды, когда видела лошадей и упряжки мулов перед хижиной Нэнни. Однако вскоре переживала жестокое разочарование, а ее собственные попытки поговорить с кем-нибудь из приезжих каждый раз терпели фиаско из-за бдительности Аквази. Норе ни разу не удалось даже просто появиться вблизи белых торговцев.
В конце концов, она стала сомневаться в любви Дуга. Может быть, для него это была всего лишь игра, тем более что сейчас он унаследовал плантацию и мог жениться на любой девушке в округе. Желающих нашлось бы немало хоть в Кингстоне, хоть в Монтего-Бей. Нора попыталась отодвинуть мысли о Дуге в сторону и снова вызвать дух Саймона. Он никогда не предавал ее, но сейчас не показывался. Нора искала и не находила утешительных снов наяву. Мысли о пляже, побережье и море поблекли. Мечта превратилась в кошмар, а солнце, которое Нора всегда так любила, сейчас угрожало сжечь ее.
А затем произошло нечто, что ухудшило и без того тяжелое положение Норы, потому что навсегда привязало ее к Нэнни-Тауну. Еще некоторое время назад она заметила, что ее груди налились и стали болеть, по утрам ее тошнило, а ноги казались тяжелыми, как свинец, когда она тащилась на работу. Когда при выжигании леса у нее закружилась голова, и она на короткое время потеряла сознание, то уже не смогла отрицать очевидный факт. Она беременна — иных причин для всех этих симптомов быть не могло. При этом она почувствовала себя странно успокоенной. В конце концов, она ни разу не забеременела от Элиаса, да и счастливая ночь с Дугом осталась без последствий. Нора твердо поверила в то, что бесплодна. А теперь...
Молодая женщина с трудом поднялась и в первую очередь постаралась уйти в безопасное место, чтобы спрятаться от пламени, которое поглощало кусты на новом поле. Возможно, запах гари вызвал тошноту, а может, причиной обморока стал вид пламени, напомнивший ей о пожаре в Каскарилла Гардене.
Однако, выходит, огонь был ее счастьем. Нора была одна на этой стороне поля — другие женщины, наверное, не заметили ее короткую потерю сознания. Нора постаралась дышать глубоко, чтобы подавить панику. Ведь хоть кто-нибудь тут должен знать, как делаются аборты! При этом Нора ни на мгновение не колебалась, чтобы взять на себя этот риск. Альтернатива была слишком ужасной. Ни в коем случае, ни в коем случае она не хотела рожать ребенка Аквази!
Манса не сразу поняла, что Нора пытается объяснить ей в осторожных выражениях.
— У вас ребенок, миссис? От кого? Баккра Дуг?
По всей видимости, от рабов в Каскарилла Гардене не укрылась зарождающаяся связь между миссис и молодым баккра. Нора покраснела и на какое-то мгновение погрузилась в мечтание. Если бы она носила в себе ребенка любви вместо плода боли и страха! Но это было, конечно, невозможно. Ведь со времени ее ночи с Дугом прошло уже больше года.
174 
