Последние отзывы

  58  

— Рохирримы пришли!

Военачальники выкрикивали приказы, отряды строились и подтягивались вниз, к воротам. По дороге Гэндальфу встретился князь Имрахил, который спросил его:

— Ты куда, Мифрандир? Рохирримы уже на полях Пеленнора и сражаются. Надо собрать воедино все силы.

— Знаю, сейчас все руки нужны, — ответил Гэндальф. — Поспеши. Я вернусь на поле, как только смогу. Но сейчас у меня к Денэтору дело, которое не ждет. Прими пока командование за Наместника.

Они поскакали дальше, и чем ближе подъезжали к Цитадели, тем сильнее ветер овевал им щеки и тем заметнее светлела южная половина неба. Однако это не прибавило им надежды, ибо не знали они, что застанут наверху, и не придут ли туда слишком поздно.

— Тьма расходится, — сказал Гэндальф, — но город еще во мраке.

У ворот Цитадели охраны не было.

— Значит, Берегонд ушел, — немного утешился хоббит.

Они обогнули Башню и помчались к Запретной Двери. Она была распахнута, убитый привратник лежал у порога, ключей при нем не было.

— Работа Врага, — сказал Гэндальф. — Его ничто так не радует, как братоубийство и раздор, посеянный в верных сердцах, перестающих понимать свой долг. — Он сошел с коня, приказал Серосвету идти в конюшню. — Мы оба с тобой, друг, давно должны быть на поле Боя, — сказал он жеребцу, — но меня задерживают дела. Как только я тебя кликну — спеши!

Маг и хоббит прошли в Дверь и поспешили по крутой тропе вниз. Светало; огромные статуи по сторонам проплывали мимо серыми видениями.

Вдруг тишину прервали крики, звон оружия, шум, какого со дня постройки не знало это священное место. Вылетев на Улицу Молчания, они бросились к Дому Наместников с огромным куполом.

— Прекратите! — закричал Гэндальф, взбегая на каменные ступени. — Остановитесь, безумцы!

На пороге Дома Наместников слуги Денэтора с мечами и факелами в руках напирали на Берегонда, который стоял на верхней ступеньке лестницы и защищал подступ к двери, один против шестерых. Двое уже пали от его меча, запятнав кровью мрамор усыпальницы, остальные проклинали его, называя отщепенцем и бунтовщиком, изменившим своему господину.

Подбегая, Гэндальф и Пипин услышали из Дома Мертвых голос Денэтора, приказывающий спешить:

— Я жду! Скорее! Делайте, как я сказал! Убейте изменника или я сам его покараю!

Двери, которые Берегонд пытался подпереть левой рукой, вдруг открылись, и на пороге явился Наместник, величественный и грозный. Глаза его сверкали, обнаженный меч был поднят для удара. Гэндальф одним прыжком оказался на ступенях. Слуги расступились, заслоняя руками глаза, ибо маг пронесся между ними яркой белой молнией, он весь пылал гневом. Он поднял руку, меч вырвался из руки Денэтора, взлетел и упал позади него на камни усыпальницы. Денэтор, пораженный, отступил перед Гэндальфом.

— Что здесь происходит, Повелитель? — спросил маг. — Дом Мертвых — не место для живых. Почему твои слуги дерутся здесь, среди гробниц, когда битва разгорается у городских ворот? Неужели Враг дошел сюда, до Улицы Молчания?

— С каких пор Властитель Гондора должен отчитываться перед тобой? — спросил Денэтор. — Разве я уже не могу приказывать своим слугам?

— Можешь, Денэтор, — ответил Гэндальф. — Но люди могут не подчиниться твоим приказам, если в них — безумие и зло. Где твой сын Фарамир?

— Здесь, в Доме Наместника, — сказал Денэтор. — Он горит, уже горит! Огонь в нем. Скоро все сгорим. Запад гибнет. Все погибнет в великом огне, все кончится пеплом и дымом, и их развеет ветер!

Видя, что Наместник обезумел, и боясь, как бы старик не осуществил страшного намерения, маг бросился вперед, за ним — Пипин и Берегонд. Денэтор попятился. Он отступал, пока не остановился у мраморного стола, в большом зале. Фарамир лежал на нем еще живой, в беспокойном сне. Под столом и вокруг него было сложено сухое облитое маслом дерево. Маслом пропиталось покрывало и одежда Фарамира. Костер был готов, только не зажжен.

И тут Гэндальф явил силу, скрытую под личиной старца подобно тому, как волшебный свет прятался под серым плащом. Он взбежал на бревна костра, легко поднял раненого воина на руки, спрыгнул на пол и понесся с драгоценной ношей к выходу. Фарамир застонал и в бреду позвал отца.

Денэтор вдруг словно очнулся. Его глаза погасли, из них брызнули слезы.

— Не отбирайте у меня сына! Он меня зовет! — молил старик.

— Да, — ответил Гэндальф. — Сын тебя зовет, но тебе еще нельзя к нему подходить. Ибо Фарамир на пороге смерти, он нуждается в исцелении, а ты можешь этому помешать. Твое место — на поле боя у ворот твоего города, где тебя может ждать твоя смерть. В глубине души ты это знаешь.

  58