и читается легко. 
87 
А затем слушала, как Винс рассказывает о том, что ввязался в драку с толпой байкеров и был арестован.
- Почему ты не убежал?
Он нахмурился:
- Я не убегаю.
- Но прошло уже три дня. Почему никто из вас не сказал мне? – Ладно, Сэм с ней не разговаривал, но... – Почему ты не сказал мне?
- Сэм не хотел, чтобы ты знала. Я думаю, он любит тебя и не хочет, чтобы ты беспокоилась обо мне.
Отэм не была уверена, что он ее любит. Не после их последней беседы. Она не была настолько уверена, насколько уверенным в этом выглядел ее брат.
- Я тоже не хочу, чтобы ты беспокоилась обо мне.
Отэм посмотрела на стоявшего рядом Винса. На своего упрямого брата. Ее горло сжалось, а на глаза набежали слезы. Снова. Она не хотела усложнять ему жизнь. Усложнять сильнее, чем та уже была.
- Что же я буду делать без моего большого брата?
- Не плачь. – Он обнял ее своими огромными руками. – Я уезжаю не навсегда. – Винс отстранился и посмотрел ей в лицо. – Может быть, Сэм теперь и не такой уж и большой идиот. – Он вытер ей щеки большими пальцами. – Он присмотрит за вами с Коннером.
Отэм была в замешательстве и испугана за Винса.
- Теперь тебе нравится Сэм?
- Черт, нет. Но гораздо важнее, нравится ли он тебе?
Конечно, Сэм ей нравился. Она его любила. И не могла с этим справиться. Она любила звук его голоса и его запах на своей подушке. Любила то, что под всеми этими мышцами и гигантским самомнением скрывался добрый мужчина с щедрым сердцем. Отэм кивнула.
- Тогда тебе нужно подумать о том, чтобы простить его, потому что иногда человеку нужно услышать, что ты прощаешь его, чтобы он смог простить себя.
Отэм посмотрела в озабоченные зеленые глаза брата и задумалась, о ком он говорит: о себе или о Сэме?
***
Зайдя к себе в квартиру, Сэм понял, что что-то не так, раньше, чем успел включить свет. Было три часа утра. Куртка Коннера висела на барном стуле, а дверь в спальню была приоткрыта. Сэм заглянул внутрь и увидел сына, который свернулся клубочком на кровати.
Леклер был измучен, все тело чертовски болело. Он провел одну из самых дерьмовых игр за всю карьеру, потому что не мог выкинуть Отэм из головы. Он жил в сером тумане, но был точно уверен, что сегодня не его очередь взять Коннера. Если только Отэм не понадобилось, чтобы кто-то присмотрел за их сыном.
Дверь в спальню Натали была закрыта. Сэм прошел в свою комнату и включил свет. В центре кровати под темно-синим одеялом лежала Отэм. Ее рыжие волосы разметались по подушке. И если бы Сэм не стоял со спортивной сумкой в руке, он мог бы подумать, что ему все это снится.
- Отэм?
Она пошевелилась. Зеленые глаза открылись. Уголки ее губ приподнялись в улыбке. Сумка упала на пол.
- Что ты здесь делаешь?
- Жду тебя.
- Почему? Что такое? Что случилось?
- Ничего не случилось. Я просто хотела увидеть тебя, а ты меня явно избегал.
Сэм огляделся:
- Как ты сюда попала?
- У тебя свои способы. У меня - свои. – Она высвободила руки из-под одеяла, и Сэму показалось, будто на ней белый хоккейный свитер. – А ты рад, что не пришел домой с какой-нибудь другой женщиной?
- Здесь нет никакой другой женщины.
- Я знаю. – Отэм села, и одеяло сползло ей на колени. На ней был чертов свитер «Питтсбурга». – Винс уехал.
Сэм скинул пиджак.
- Почему?
- Сказал, что ему нужно кое-что сделать. Я очень беспокоюсь о нем.
- Твой брат – большой мальчик. – Они в самом деле разговаривают о Винсе? – С ним все будет в порядке.
- Почему ты вытащил его из тюрьмы? – Отэм свесила ноги с кровати. – Ты же ненавидишь Винса.
- Но я люблю тебя.
- Я тоже люблю тебя.
Сэм почувствовал себя так, будто ему сломали несколько ребер. В груди болело, будто кто-то зажал его в углу и избил до потери дыхания. Он указал на Отэм пальцем:
- Тогда почему на тебе свитер Кросби?
- Потому что в последний раз, когда я была в нем, ты пригрозил сорвать его с меня, если увидишь снова.
Сэм улыбнулся:
- Ты этого хочешь? - Она кивнула, обнимая его за шею. - Чего еще ты хочешь, Отэм?
- Меня, тебя и Коннера. Я хочу, чтобы мы были семьей. – Сэм со свистом втянул воздух, когда она начала расстегивать ему рубашку. – Я хочу всегда быть здесь, когда ты приходишь домой. Хочу слышать, как ты рассказываешь о своем дне. Хочу этого на всю оставшуюся жизнь. – Она поцеловала впадинку на его горле.
87 
