Особенно,... 
27 
Последовал новый взрыв хохота.
— В самом деле?
Ее щеки пылали от негодования. Анна разозлилась не на шутку, она не помнила, когда в последний раз так сердилась.
— Ты уехал на четыре года, жил в свое удовольствие и вернулся домой только из-за похорон отца! Даже не пытайся отрицать. Я не дура и прекрасно понимаю, что это единственная причина твоего приезда. И вот теперь ты появляешься и считаешь себя вправе приказывать мне, что делать, а что нет, с кем я могу встречаться, а с кем нет? Ты приезжаешь через четыре года после свадьбы и осмеливаешься относиться ко мне как к своей жене?
Дом скрестил руки на груди и холодно улыбнулся.
— Так и есть. — Он прищурился. — Как к жене.
— Наш брак — это фарс, — резко произнесла она.
— Правда?
Анна насторожилась. Интуиция подсказывала ей, что она, пожалуй, зашла слишком далеко.
— Ты владеешь огромным имением, — сказал Дом, подходя ближе. — Кроме того, Рутерфорд сделал тебя совершенно независимой от меня. Сейчас ты маркиза, а со временем станешь герцогиней Рутерфорд, самой богатой и влиятельной женщиной в стране — после королевы. И ты смеешь говорить Мне, что наш брак — фарс? Я так не считаю! Думаю, ты очень многое выиграла от этого брака.
— Мне наплевать на титулы, — с трудом проговорила Анна. — Мне наплевать на деньги… Я…
— Но ты ведешь все дела в Уэверли Холл, — со злостью перебил ее Дом.
— Да, — без колебаний ответила она. — Я управляю имением уже четыре года. К тому же теперь Уэверли Холл — мой дом.
Он презрительно засмеялся.
— Но только потому, что ты вышла замуж за меня. Надеюсь, ты не забыла мою роль в этом?
— Это невозможно забыть, — тихо произнесла Аина. Они помолчали.
— Интересно, как далеко зашло твое владение Уэверли Холл? — мрачно пробормотал Дом.
— Что ты хочешь этим сказать? Он холодно улыбнулся.
— Может, ты так старательно заботилась об имении для того, чтобы склонить деда к мысли написать эту дарственную?
Анна отступила назад.
— Ты уже разговаривал со своей матерью?
Дом не ответил.
— Она меня не любит, — с горечью сказала Анна, — и никогда не любила, с самой свадьбы. Твои предположения нелепы — как я могу повлиять на герцога, который является одним из самых умных и могущественных людей в Англии!
— Но ты ведь была рада его поступку.
Анна скрестила руки на груди.
— Я ничего не просила — ни у него, ни у тебя. Но по прошествии четырех лет… — Анна отвернулась, чтобы он не видел, как отчаянно она старается сохранить спокойствие, — да, я бы не отказалась от такого подарка.
— Ну так вот что… — сказал Дом, не сводя с нее безжалостных глаз. — Я решил согласиться с тем, что сделал мой дед.
Его слова жгли ее, словно угли.
— Особняк Уэверли Холл — твой. — Он улыбнулся одними губами и сделал небрежный жест в сторону дома.
Анна отлично понимала, что рано благодарить мужа. Она не доверяла ему. Он что-то задумал. Их битва — а это была битва — только начиналась. Анна ясно осознавала: он только что провел между ними линию фронта.
— Конечно, — спокойно продолжал Доминик, — я надеюсь, что ты будешь великодушна и гостеприимна по отношению к моей матери. Иначе мне придется принять меры.
— Я не собираюсь ни в чем обижать леди Клариссу, — вспыхнула Анна.
Он холодно посмотрел на нее, словно пытаясь оценить не только истинность ее слов, но и ее саму.
— С тех пор как мы поженились, люди были жестоки ко мне. Я надеюсь, ты не станешь обращать внимания на отвратительные сплетни, которые обо мне распускают. Это все неправда.
— Если ты имеешь в виду разговоры о том, что ты американская авантюристка и охотница за чужим состоянием, — то нет. Я сделаю все, чтобы прекратить их.
— Значит, ты их уже слышал…
— У меня много друзей, Анна, и многие из них так старательно избегают упоминаний об обстоятельствах нашей женитьбы и о твоем прошлом, что мне становится просто смешно. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, о чем они думают.
— Они несправедливы. Все. Той ночью в саду… я ничего не подстраивала! Я никогда и не мечтала… — Она запнулась и покраснела. — Я даже не знала, — прошептала она,
Дом изогнул бровь.
— Только ты один точно знаешь, что произошло той ночью в саду, — в отчаянии пробормотала Анна.
Их взгляды встретились, и она пожалела, что вспомнила о злополучной сцене, но сказанные слова при всем желании уже нельзя было взять обратно.
— Да, знаю, — медленно проговорил Дом и хитро посмотрел на нее. — А теперь… о Патрике.
27 
