Глава 3

Ее разбудили запахи — они атаковали ее обоняние. Ее ладони благоухали медом и молоком — от мыла, которым она пользовалась; свежий аромат крахмальных простыней смешивался с ароматом пепла, оставшегося от огня, горевшего ночью. И еще — легкий мужской запах кожи и табака.

Ноэль распахнула глаза. Она была одна. Воспоминания о вчерашней ночи обрушились на нее. Закрыв глаза своей тонкой, покрытой синяками рукой, она попыталась выбросить их из головы, но малейшее движение причиняло ей боль, и пришлось лежать неподвижно, глядя в потолок.

Все годы беспросветной бедности не смогли сломить Ноэль. Торговцы вразнос, проститутки, воры и уличные мальчишки-оборванцы — все называли ее «Высочеством» — отчасти чтобы уязвить ее за то, что она была так непохожа на них, и в то же время с завистливым уважением к ее самодостаточности. Инстинктивно она чувствовала, что все это позади. За одну ночь Американец разгромил ее. Он не только изнасиловал ее тело — он изнасиловал ее душу. Он был дикарем, далеким от цивилизации. Ничто в ее жизненном опыте не могло подготовить к встрече с таким, как он, и ей нечем было противостоять ему.

Слезы набухли в уголках ее глаз. Она резко вытерла их и медленно поднялась с огромной кровати. Кончики ее коротко остриженных морковных волос прилипли к мокрым щекам. Механически она расправила покрывало, закрывая пятнышко крови на белой простыни. Она с трудом подошла к умывальнику, отделанному красным деревом, и безразлично посмотрела на свое отражение в овальном зеркале.

Выглядела она как мертвец. Синяки на руках ярко выделялись на коже нездорового цвета воска. Ее рыжие волосы, хоть и чистые, спутались в космы вокруг головы. Она запустила в них пальцы, не обращая внимания на черепаховые гребни, которые были небрежно брошены поверх умывальника. Наконец ее взгляд остановился на внутренней поверхности бедер, покрытых его спермой — физическим свидетельством насилия Американца над ее телом. Дрожащими руками она взяла китайский фарфоровый кувшин для воды и вылила его содержимое в таз. Тепловатая вода выплескивалась и лилась на пол; девушка не обращала на это внимания, поглощенная попытками отскрести свое болезненно худое тело. Ее одежды не было, так что пришлось прикрыть наготу, завернувшись в большое мягкое полотенце, не использованное прошлым вечером.

Стоило ей закончить, как раздался легкий стук в дверь, затем щелчок. Дверь открылась, впуская грузную женщину с тяжелым подносом. Обесцвеченные красновато-желтые волосы с проседью торчали из-под огромного чепца. Вместе с ней в комнату проник аппетитнейший запах теплого хлеба и горячего шоколада.

— Ну как вы тут, мисси? — прощебетала она с живым ирландским акцентом. — Такое прекрасное утро для перемен!

Ее яркие голубые глаза бегло оглядели комнату.

— Ох, да вы ж еще шторки не открыли. Дайте-ка я открою их для вас. — Поставив поднос, она суетливо подбежала к окну. — Мне было приказано накормить вас и приготовить к отъезду с этим красавчиком мистером Коуплендом.

Ноэль громко вдохнула. Женщина посмотрела на нее более пристально и заметила темнеющие на руках синяки и удрученный вид девушки. Что же мог такой человек, как мистер Коупленд, сотворить с этим несчастным созданием? Невольно посочувствовав бедняжке, она решила постараться развеселить ее.

— Меня зовут Бриджид О’Ши. А теперь садитесь и покушайте, мисси, пока я тут приберусь.

Ноэль почувствовала, что ее намерения тают при виде соблазнительных блюд, стоявших перед ней. Плетеная корзина, наполненная теплыми булочками, соседствовала с тарелкой овсянки, щедро политой золотистым медом. Цветастый кувшин был до краев полон сливок. Рядом лежал ломоть масла и стояла кружка дымящегося шоколада, с пеной наверху. Она ела за несколько часов до судьбоносной встречи с Американцем, и ела совсем мало — сморщенное яблоко и ломтик черствого хлеба. Она стала с такой скоростью набивать рот едой, словно боялась, что сейчас ее отберут.

— Дорогуша моя, да ты голодная, да?

Смутившись, Ноэль начала есть помедленнее, прожевывая каждый кусок.

— Я-то сама, когда была помоложе, ела как птичка, — Бриджид хихикнула, показывая на свою дородную фигуру. — А сейчас глянь-ка на меня, ни за что не поверишь, верно? Да, мужчины смотрели на меня, надеясь со мной время провести. Это приятно было, но не легко, понимаешь? Большинство из них хотело только поразвлечься немного. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я.

  22