Лёгкий, ненавязчивый романчик 
45 
– Так ты на постой меня определишь? - поинтересовался Зверев.
– Это сейчас… - вернувшись к хате, татарин подобрал палку, с размаху постучал ею по столбу. Тот загудел, словно внутри был пустой. - Как Вородед придет, скажи, я велел в дом какой пустить до утра. Он укажет.
Крымчак позвенел серебром в мошне и скрылся в теплом светлом жилище. На улице же сгустилась настоящая ночь. Если бы не полумесяц в окружении сверкающих звезд - прямо хоть ложись где стоишь и жди рассвета.
– Небо ясное, - заметил Никита. - Мыслю, подморозит ночью.
– Дык, сие и есть мороз здешний, добры молодцы, - ответили ему из темноты. - Вы, никак, первый раз в Крыму?
– Зимой впервые, - прищуриваясь, ответил Андрей. - А ты, часом, не Вородед?
– Как есть он, - показался из-за дома низкий лохматый мужичок в вывернутом наизнанку тулупе. Если не приглядываться - натурально барашек с задранной головой.
– Татарин здешний велел тебе на ночлег нас определить.
– А-а, вот оно… Ну так пошли, покажу дом удобный. - Невольник выпрямился и скрючился снова, побрел с площади. - Тут не смотрите, тут соль накидана, дабы не сырела под небом.
– Странное у вас тут место, Вородед, - нагнал его князь. - Домов много, обитателей никого.
– Так сие ведь копи, добрый молодец. Летом рабы из озер здешних кашу соляную гребут, в кучи складывают. А как подсохнет, купцы товар берут. По зиме мерзнет все. Снег падает, вода со льдом, соль не сохнет. Так татары невольников на юг в горы угоняют, лес рубить. Кого в лиманы за камышом. Кто больной али слабый, того прямо тут режут, дабы зря всю зиму не кормить. Там, за иловой кучей, все костьми завалено, коли любопытно. А каковую соль по осени не забрали, тут татары в мешках по пустым баракам кладут и в тройную цену зимой продают. Им с того и прибыток, и за копями присмотр. Летом тут тыщ пять смердов копают, а ныне пятеро татар, да при них мы с Аленой. Я чиню, коли нужда такая бывает, сушняк готовлю, воду топлю, за скотиной смотрю. Она стряпает да для баловства татарского служит…
Он сказал это с обыденным безразличием, как если бы метлу пристроили подпирать скрипучую дверь.
– И давно ты здесь обитаешь? - излишне резко оборвал его Зверев.
– Давно уж не считаю. Помереть бы скорей, да Господь не прибирает, - так же безразлично ответил невольник. - Видать, грех какой-то не искупил.
– Коли так, верно, знаешь: тут окрест селения еще какие имеются?
– Откель тут жилье? - судорожно дернулся Вородед. Видимо, пожал плечами. - Соль везде окрест. Ни трава не растет, ни животина не водится. Токмо вороны и чайки на мертвечину к иловой куче прилетают.
– Это здесь… - уточнил князь. - А дальше, к югу?
– Нет тут ничего до самых гор, молодец. Ни жилья, ни дорог, ни дождей, ни воды. Ничего нет. Степь и навоз. И тот еще поискать надобно, для очагов его бабы сбирают. Вот, дом добротный, соли внутри не лежало, не бойтесь. Лошадей внутрь заведите, теплее будет. В наши палаты татары печей не ставят… - Невольник хлопнул ладонью по двери и побрел дальше, не проявляя интереса к беседе.
– Слышь, отец! - окликнул его Полель. - Ты почто шубу навыворот носишь?
– Татары, как скучают, беличьи стрелы по мне метать любят… - Вородед уходил, голос его становился все тише. - А так реже попадают. Боятся овцу поранить.
– Проклятые басурмане, - пробормотал холоп. - Как мыслишь, княже, а выкупить его можно?
– Не знаю, - пожал плечами Андрей. - Может, и отдадут татары. Да только путь у нас не близкий. Что, его по всему Крыму водить? На обратном пути можно попробовать.
– У беличьих наконечники тупые, - сказал Никита. - Не поранят. Хотя больно, конечно.
– Давайте укладываться, - приказал Зверев. - Раньше встанем, дальше уйдем.
После теплого и уютного постоялого двора в промерзшем насквозь бараке, на жестких полатях, под фырканье лошадей спалось плохо. Путники поднялись задолго до рассвета, не завтракая, запрягли коней и покатили прочь, не вызвав у здешних обитателей никакого интереса. Всего через два часа они снова оказались на единственном крымском тракте, повернули налево и еще через час… перекатились по жалобно хрустнувшему льду через вполне даже широкую реку - саженей десять от берега до берега, пять саней бок о бок ехать могут и друг другу не мешать.
– Вот тебе и пересохшая степь… - Андрей натянул поводья, спешился. - Вот тебе и «ни воды, ни дорог». Никому верить нельзя. Послушал, называется, своих земляков! Колодцы, колодцы…
Он прошелся немного вниз по реке, расчистил снег, постучал ногой по льду, присел, пытаясь разглядеть под толщей глубину русла. Если мелкая - хороший водопой. Если глубокая - препятствие, броды промерять нужно. Большое войско по возможности широким охватом идет, тракта может оказаться мало.
45 
