27 
Однажды, в середине апреля, после одного из визитов Романо, подруги сидели вдвоем, наслаждаясь тихим, теплым вечером. Донато и Лоренцо были заняты компьютером, для которого они составляли новую программу.
– Романо очень беспокоит моего мужа, – тихо сказала Грейс, усаживаясь поудобнее в шезлонге со множеством подушек. Она откинулась на спинку и закрыла глаза. – Донато считает, что с ним что-то происходит.
– Что именно? Что ты хочешь этим сказать? – допытывалась Клэр.
– Романо в последнее время какой-то странный, не похож на себя самого. Он и раньше был нелегким человеком. Но сейчас Донато подозревает, что его что-то гложет.
– А Донато не пробовал с ним это обсудить? – осторожно спросила Клэр.
– Пробовал. Но у Романо свои законы общения. – Тяжело вздохнув, Грейс открыла глаза и потянулась к стакану с лимонадом. Сделав большой глоток, она продолжила: – Может, дело в работе? Впрочем, Романо всегда много работал: после гибели его отца все заботы, что касается их фамильного предприятия, легли на плечи Романо. А после... автомобильной катастрофы он еще больше погрузился в дела. Возможно, это терапия своего рода.
– Наверное. – У Клэр заныло сердце, но она постаралась говорить ровным тоном: – Видимо, это нелегко – потерять при таких обстоятельствах любимое существо.
– Любимое? Ах да, Бьянку – ну конечно. – Грейс взглянула на подругу, ставя бокал с лимонадом на столик у шезлонга. – Он тебе ничего не говорил? В тот вечер, когда возил в ресторан?
– Ты имеешь в виду работу? – притворилась Клэр. У нее забилось сердце. Совсем некстати было бы сейчас сообщать Грейс обо всем: о ее чувствах к Романо, о его равнодушии к ней. Сейчас, перед родами, нужно беречь ее от всяких волнений. – Не говорил, а что?
– Донато считает, что Романо стал сдавать с того самого вечера. – Грейс еще раз поправила подушку, морщась от боли в спине. – А эта поездка в Штаты только повредила ему. Романо пришлось там здорово поработать, чтобы поправить дело, загубленное в Неаполе. Как говорит Донато, у бедняги там голова шла кругом.
– Вот видишь. Наверное, в этом причина. Все у Романо войдет в свою колею, – сказала Клэр. А когда я вернусь домой, в Англию, подумала она, я забуду этот эпизод. Романо же просто недоволен тем, что не может бывать у своих друзей так часто, как ему хотелось бы, и, конечно, считает, что она, Клэр, всему виной.
Грейс устроилась поудобнее, чтобы вздремнуть, а Клэр погрузилась в печальные размышления. И не заметила, как в стеклянную дверь вошел Донато и на цыпочках приблизился к их шезлонгам.
– Она спит? – спросил он тихо, склонившись над женой.
– Заснула с минуту назад, – шепотом ответила Клэр. В последние несколько недель Грейс засыпала с трудом, поскольку огромный живот не позволял ей лежать в удобной позе, и после прерывистого, беспокойного сна в течение ночи выглядела утром бледной и утомленной. – Что-то случилось? – спросила Клэр, глядя в его встревоженное лицо.
– Да, только что звонили из полиции. – Донато говорил, не отводя взгляда от лица жены. – Похоже на то, что в моем офисе побывал вор. Или воры. Они ранили двоих моих охранников. Причем знали, чего хотят, поскольку сразу направились к моему личному сейфу.
– Не может быть! – ахнула Клэр. – Пропало что-то ценное?
– Нет, – сказал Донато. – Обычно я не оставляю крупные суммы денег в офисе или здесь, дома. Но в сейфе были секретные документы, и у меня могут быть неприятности, если они попадут в чужие руки. Полицейские просят меня приехать посмотреть, не пропало ли что-нибудь.
– Так поезжай, – Клэр ободряюще улыбнулась. – Я здесь, рядом с Грейс, так что все в порядке.
– Я могу долго пробыть в конторе, а Грейс за обедом неважно себя чувствовала, – он явно тревожился. – Не хотелось бы ее оставлять.
– Послушай, она не впервые неважно себя чувствует. – Клэр забавляло, что этот сухой, проницательный, безжалостный делец уже несколько дней подряд вздрагивает от каждого вздоха своей жены, а ее недомогания повергают его в панику. – Я же здесь, – повторила Клэр, – и не оставлю Грейс ни на минуту, пока ты не вернешься. Если приедешь поздно, я лягу в одной из комнат рядом с Грейс. О'кей?
– Извини меня, Клэр, – Донато грустно улыбнулся. – Считаешь меня паникером?
– Да нет же. Ты очень дорожишь женой и будущими детьми. Но я тебе обещаю: все будет хорошо. Поезжай и разберись со своими делами. А я буду сидеть рядом с Грейс, пока она спит на веранде. Потом мы переберемся в дом.
27 
